Тропой мужества

  Следующим шагом обер-лейтенанта был опрос пленных. Причем той части, что содержалась в отдельности, так как одного уже подробно опросили. Именно от него стали известны звания и имя комиссара. Хофман усмехнулся - не все русские такие как этот комиссар. Но его ждало разочарование - никто ничего особо ценного не сказал, что уже было известно обер-лейтенанту. Хофману пришлось еще раз допросить отдельно содержавшегося пленного, который назвал имя и приметы бежавшего.

  Осталось решить последний вопрос. Обер-лейтенант нашел гауптмана. Леман выглядел озадаченно. Оно и понятно - батальон еще не вел боевых действий, а потери уже имеются. Причем погибли хорошо подготовленные солдаты. И гауптман скорей всего обдумывает - как в рапорте отразить эти потери. И Хофман готов помочь в этом вопросе.

  - Господин гауптман, у меня к вам предложение.

  - Слушаю, - кивнул Леман.

  - О том, что произошло отражать в рапорте не стоит. Я подаю рапорт о ваших примерных действиях следующее - ваши солдаты вступили бой с русскими на марше, часть которых уничтожили, часть пленили. В потери впишете Хубера и Майера. Бежавший русский целиком на совести добровольных помощников.

  - Что ж, - задумчиво кивнул гауптман, - так и было. На марше нас обстреляли русские. У нас потерь не было, а русские потеряли пятерых. Только как на это посмотрит обершарфюрер Вольф? Он тоже напишет рапорт?

  - Сугубо положительно посмотрит, - хищно улыбнулся Хофман. - И напишет в нужном ключе.

  Гауптман согласно кивнул и спросил:

  - Что вы хотите взамен?

  - Вы отдаете мне фельдфебеля Фокса и его следопытов.

  - Все отделение?!

  - Не всех, только солдат из Вестфалии. С командованием я договорюсь, - добавил Хофман, видя, как Леман морщится. - Пополнение получите уже через три дня. С этим я тоже помогу, есть возможность ускорить процесс.

  - Согласен, - угрюмо кивнул гауптман.

  - Где сейчас Фокс?

  - Его и все отделение забрал обершарфюрер, - вновь поморщился Леман, - для показательной казни комиссара. Это двести метров по дороге.

  Когда обер-лейтенант подъехал к указанному месту, то сразу увидел Вольфа. Тот был взбешен.

  - Красная свинья! - кричал обершарфюрер, пиная комиссара.

  Хофман осмотрелся. Поляну окружали солдаты, держа оружие наготове. В центре у выкопанной ямы угрюмо стояли двое пленных, сжав кулаки, и иногда с ненавистью поглядывая на других пленных. Эта восьмерка русских понуро смотрела в землю. Обер-лейтенант послушал немного вопли обершарфюрера, затем подошел к фельдфебелю.

  - Что тут происходит? - спросил он у 'Старого лиса'. - Почему обершарфюрер так кричит?

  - Этот русский взбесил обершарфюрера, - хмыкнул Фокс.

  - Каким образом? - удивился Хофман.

  - Он сказал, что Вольф палач, а не солдат, и избиение безоружного признак слабости. Еще что-то такое, но я не понял.

  Обер-лейтенант невольно усмехнулся. Этот русский знал, на что надавить. Ох, не прост он, совсем не прост. Жаль, что комиссар смертельно ранен. Надо было его забрать...

  - А эти, почему разделены? - спросил Хофман, кивнув в сторону пленных.

  - Обершарфюрер заставил их выкопать яму. Потом каждого по отдельности подводили, ставили перед ямой на колени, и Вольф приставлял к голове русского пистолет и требовал кричать 'Сталин капут!'.

  Действенное средство, - подумалось обер-лейтенанту. Определить прокричавших 'Капут', не составило труда.

  - А я вижу, это тебе не нравится? - спросил он у фельдфебеля.

  Хофман сам не одобрял подобного, лишь допуская пытку для получения сведений. Разумная необходимость, не более.

  - По мне так это свинство, господин обер-лейтенант, - серьезно ответил фельдфебель. - Расстрелять врага одно, а издеваться другое. Я понимаю, коммунистов надо уничтожить, но зачем так?

  Слишком мягок - подумалось обер-лейтенанту. Но этот недостаток не портит те достоинства, что имеются. А все лишнее облетит за службу. Он присмотрелся к лицам солдат - мимика у всех разная. Имеется безразличие, но в большинстве злость вперемешку с злорадством. Оно и понятно - погибли камрады. Только у четверых на лицах неодобрение. Хофману подумалось, что именно эти и есть нужные ему следопыты. Указав на них, поинтересовался - не ошибся ли? Удовлетворительно кивнув своей догадливости, он сообщил фельдфебелю:

  - Ты поступаешь в мое распоряжение. Пока временно, до приказа командующего. Возьмешь с собой этих четверых. Вопросы есть? Нет? Тогда иди, сдавай отделение, готовься к выезду, а я тут присмотрю.

  Тем временем Вольф успокоился. Критично осмотрел свои сапоги, поморщился, обнаружив на правом кровь.

  - Поднимите его! - приказал он троим у ямы, а сам направился к другой группе пленных.

  Там выставив испачканный сапог вперед, он выразительно посмотрел на одного русского. Тот плюхнувшись на колени тщательно вытер кровь рукавом. Вольф одобрительно кивнул. Обер-лейтенант присмотревшись, узнал русского, с которым недавно плодотворно беседовал.

  Комиссара подняли с трудом. Лицо его, несмотря на синяки и кровавые подтеки излучало крайнее презрение.

  - Чего ж не вылизал, а, Ушаков? - прохрипел комиссар. - Такую фамилию испоганил, мразь!