Тропой мужества

  Куралов прикрыл умершему глаза и поднялся. С трудом. Постоял, собираясь с мыслями.Потер лицо, оправился и вышел.

  Личный состав капонира старался в сторону каземата, где находились тела погибших не смотреть. Но когда лейтенант появился в коридоре красноармейцы на мгновение замерли, и поняли. Первым пилотку снял Горохов...

  - Перекусить не мешало бы, а, товарищ лейтенант? - обратился один из бойцов.

  - Перед боем-то кишку набивать? - спросил Горохов.

  - А сытым и погибать веселее! - ответили ему.

  Сержант посмотрел на лейтенанта.

  - Пусть, - отмахнулся Максим, и направился в закуток.

  Сам он ел давно, но сейчас после пережитого вряд ли кусок в горло полезет. Личный состав рассаживался вдоль стен. Красноармейцы растрясли свои ранцы и вещмешки. Кто хлеб достал, у кого сухари имелись, единицы вскрыли консервы. Пока затишье, можно и поесть.

  - Это чего у тебя на ложке выцарапано? - послышалось лейтенанту

  - Звание, фамилия, имя, отчество, - был ответ, - год рождения ишшо...

  - А зачем?

  - Потеряется, кто найдет, мож возвратят. Да и вообще...

  'А ведь боец прав в своём 'вообще'! - подумал Максим, точнее его гость. - Ложка ложкой, а медальоны у всех ли имеются?'. 'Ну, имеются, а что?'. 'А то! В случае гибели, личность погибшего установить легче. Чтобы не было неизвестного сол... бойца. Подписанные ложки, кружки, котелки, неиспорченные влажностью документы, любые, различные справки, партийный и комсомольский билеты, даже квитанции. Все это поможет потом в установлении личности погибшего'.

  'Но медальоны же есть! - подумал Максим. - Причем хорошие. Их сменили совсем недавно. Сначала у нас были уставные жестяные коробочки. Небольшие, размером со спичечный коробок, однако он оказался не герметичен, и бланк, на котором вписывались данные бойца, и сама коробка, при попадании воды быстро приходили в негодность. В начале сорок первого нам выдали другие футляры для медальонов в виде пластмассового восьмигранного цилиндрического пенала, внутрь которого вкладывался бумажный бланк. Причем бланк должен быть в двух экземплярах'. 'Медальоны медальонами. Только не всегда их заполняли'. 'Как это? - удивился Куралов'. 'Так это! - ответил Маргелов. - Обычное суеверие - заполнить смертный медальон, многие считали плохой приметой'.

  'Та-а-ак!' 'Стой! - притормозил Максима Василий. - Хочешь опросить бойцов - заполнили ли они медальоны?'. 'Да, а что?' 'Не советую...'.

  'Понимаю... - вздохнул Максим, после недолгого молчания, - понимаю - все мы погибнем тут. И как делать будушее?'

  Он достал тетрадь. Открыл. Перечитал последние записи. И какой толк от записей, если они никуда не попадут? Уйти одному? Но я командир. Нельзя лично мне уходить. Это будет нарушение приказа и предательство по отношению к его бойцам. И живым. И уже погибшим. Надо кого-то послать. Причем одного. Двоим такой секрет нельзя доверять. Но кого послать? Кому отдать приказ? Такому, чтоб донес тетрадь с ценной информацией? Все его бойцы подготовлены хорошо.

  'Однако опыта у них не имеется, - подумал Маргелов. - Имеется только один кандидат'. 'Горохов? - догадался Максим'. 'Больше некому. Из всех твоих бойцов сержант единственный имеет большой боевой опыт. Нынешний бой не в счет'. 'Ты пожалуй прав'.

  - Горохова кликни, - приказал лейтенант, ближайшему бойцу.

  Сержант зашел в каземат защиты входа капонира через минуту.

  - Вызывал, командир?

  - Вызывал, - кивнул Куралов, - проходи.

  Максим выглянул в коридор и закрыл отсекающую дверь.

  - Вот что, Михаил Савельевич, - обратился лейтенант по имени-отчеству, отчего у сержанта брови поползли вверх. - Не удивляйся, просто есть одно важное поручение для тебя.

  - Настолько деликатное, что остальным знать необязательно? - усмехнулся Горохов.

  - Особой важности, - подтвердил Куралов. - Фактически.

  Недоверчивая улыбка медленно сползла с лица сержанта.

  - Не шутите?

  - Да уж какие шутки? Вот...

  И Максим показал тетрадь.

  - Тут такие сведения, что может спасти тысячи жизней на три дня вперед. А если брать больший срок, то и миллион.

  На лице Горохова вновь недоверие. И пришлось лейтенанту пояснять. Прямо в тетради на чистом листе он примерно нарисовал карту. Затем направления основных ударов немцев на момент двадцать седьмого июня. Сержант с удивлением следил за движением карандаша.

  - Откуда это? - изумленно спросил Горохов.

  - А это как раз секрет ОГВ. Ты и так узнал больше чем надо.

  - Ладно, тогда получается, немцы уже Минск окружили? А там знают? - и сержант ткнул пальцем примерно на северо-восток.

  - Не думаю. Хватятся, конечно, но будет поздно.

  - И эту тетрадь нужно доставить командованию?

  - Именно. И именно тебе. Только ты имеешь большой боевой опыт.

  - Это означает - я бросить всех тут?

  - Не бросить, а выполнить приказ!

  Лицо у сержанта посуровело.