Тропой необъявленной войны

– Мой напарник взял в школе должность лекаря и моего заместителя, – докладываю ему сухо, – а преподает основы травознания, выживание в полевых условиях и умение пользоваться разными амулетами.

– Хорошо… – помолчав, кивнул король, – так что там с учеником?

Не нужно было напоминать ему про Пьера, запоздало сообразил я, искоса посматривая на Торреля, мрачно взирающего через зеленое оконце на запертого в камере парнишку. И на нас с Даленом, осторожно выясняющих истину.

Примолкли и маги, до этого о чем-то тихо шушукавшиеся и меня очень радовало, что сейчас мы уйдем и не придется отчитываться как прежде. Раньше они задали бы нам сотню различных вопросов, но теперь сидят под клятвой и мы, не зная всех ее деталей, не намерены посвящать цитадель в свои планы.

– А служкой не слишком тяжелая работа? – осведомился Торрель, ознакомившись с приговором.

– Нет, – твердо отвечаю я и нагло интересуюсь, – больше к Далену вопросов нет? Тогда мы уходим.

– А что это за тюрьма? – спрашивает Энилий с самым невинным видом.

– Это не тюрьма а убежище, – холодно сообщаю в ответ, – для тех, кто нуждается в защите. Но это тайна и вам ее открывать пока рановато. Всего хорошего. Дор…

Судная комната исчезла мгновенно, принося душе облегчение и странную печаль. Захотелось вернуться, поговорить как прежде, посоветоваться, поделиться подозрениями. И прибить незнакомого гада, лишившего меня всего этого.

В школе как раз начался обед, и мы направились в столовую. В веселый перестук ножей и вилок вплетался мелодичный голос леди Лавейны и становилось понятно, что она сочетает трапезу с уроком.

– Я это никогда не пойму! – зазвенел вдруг отчаянный выкрик и дверь резко распахнулась.

Выскочивший из столовой ученик налетел на Тунсена, едва не сбив того с ног, но финансист устоял, еще и парнишку удержал.

– Отпустите… – дернулся, размазывая злые слезы Мих, – я ухожу.

– Идем вместе, – перехватив его руку, отдаю указание древням.

– Где мы? – насторожился Мих, когда зеленый туман растаял.

– А куда ты бежал? – интересуюсь в ответ.

– Не знаю… – опускает он голову, – нашел бы работу.

– И не жаль будет потерять ребят, снова остаться одному, без друзей, без дома, без интересного дела? Бродить целыми днями в любую непогоду за коровами или овцами, ведь только пастухом тебя и возьмут.

– А что же делать… – в голосе мальчишки звучит безнадежность и не нужно быть провидцем, чтобы понять, Мих наконец осознал, на какую высоту забросила его судьба.

И испугался.

Ничего удивительного или необычного. Тем более – плохого. Любой нормальный человек на его месте испугается, представив, какая ответственность легла на его плечи.

– Учиться, Мих. Просто учиться. А сейчас давай пообедаем, я утром только пирожок сжевал, – мирно объясняю, подводя парнишку к столу, – и не волнуйся, кучу вилок тебе не дам. Знаешь, к нам иногда приходит король. Сидит за этим самым столом и ест все, что ставят кухарки обычными ложками и вилками. Десять разных никто ему не дает, да он и не требует.

– Зачем тогда их делают? – недоверчиво смотрит на меня Мих, а его рука уже ухватила вилку и тащит на тарелку румяный кусок мяса.

– Это долгая история, – поясняю, прожевав первую отбивную, – спроси леди Лавейну, она расскажет. А вот про короля скажу я, он может прийти в любой дом к любому послу или гостю страны и есть так, как принято у них. С останцами будет есть щипчиками, со скотоводами из западных останских пустынь – руками, с гассийцами – деревянными круглыми ложками, с хингаями – острыми палочками. А обедая с послами из Шладберна, спокойно возьмет нужную из семи разложенных рядом вилок. Думаешь, он ел так с рождения? Или я все это умел в детстве? Все мы учились… и вилками, и руками и ножами… и всем было нелегко. Но ты способный и привык трудиться… значит все у тебя получится. Не нужно только сдаваться сразу, при первой же неудаче.

– Но я сказал… – губы парня горько кривятся, – что не вернусь…

– А я тебя не отпустил, и ты передумал, – говорю уверенно, подовигая к нему блюдо с земляничным суфле, – ешь и пойдем, успокоим ребят. Я уверен, они за тебя тревожатся.

– Тогда нужно идти, – с сожалением отодвинув от себя десерт, Мих торопливо поднялся с места.

– Бери его с собой, угостишь кадетов, – сую ему в руки блюдо и мысленно прошу духов вернуть нас в школу.

Ученики сидели в холле кучкой нахохлившихся воробьёв и, по-моему, абсолютно не слушали леди Лавейну, стоявшую перед ними за небольшим столом. На нем были разложены разные столовые приборы и учительница делала с ними нечто странное. Обматывала ручку ложки или вилки полоской бумаги, заклеивала и что-то писала.

– Мих не умеет читать, – неприязненно буркнула вдруг Нель и демонстративно отвернулась.

– Ничего страшного, научится, – миролюбиво произнесла леди, и ей ответили сразу трое.

– Если вернётся, – мрачно процедил Шет.

– Легко вам говорить, – вздохнул Ларик.

– Как он нас найдет? – с укором спросила Сона, но ответа ждать не стала.

Встала и шагнула прочь, сразу обнаружив наше появление.

– Мих? Грег? Ты его нашел?

– И поймал, и связал, и накормил, и напоил, и наградил.