Тропой памяти (СИ)

Стараясь ступать как можно тише, маленький степняк шел через лес. В принципе, отходить так далеко от лагеря смысла не имело, просто Ранхур справедливо рассудил: чем меньше следов группа оставит на тропе, тем совершеннее конспирация. На самом же деле, причиной прогулки являлись не только свойственные всем живым существам низменные потребности, да и секретность маршрута не слишком заботила стрелка — просто надо же было на всякий случай выдумать правдоподобные объяснения собственного отсутствия. Выросший в пустыне Ранхур обладал редким, чуть ли не врожденным умением чувствовать направление, ориентируясь даже в незнакомой местности. Из слов моргульского полутысячника парень сделал вывод, что цель их отряда — это, придерживаясь юго-западного направления, пересечь Итилиэнский лес и выйти на берег Великой реки. Не умеющему пользоваться компасом и читать карт степняку эти названия не говорили ровным счетом ничего, по его географическим представлениям выходило, что далеко на западе земля омывается морем, а место, где много воды — это уж точно конец света. Но вот что странно: даже с таким скудным багажом знаний об окружающем мире Ранхур шестым чувством ощущал, что направление, в котором движется отряд, совершенно перестало совпадать с первоначальным, об этом вторые сутки подряд кричали все инстинкты. В чем же дело? Не хватало еще только радости заблудиться во вражеском лесу, где за каждым деревом таится гибельная опасность! Продираясь сквозь кусты, он с горечью думал о том, насколько проще все было в родном стойбище и его окрестностях, там, где непроницаемо-черное ночное небо, опрокинутой плошкой накрывшее Горгорот, тысячей бессонных сияющих глаз подмигивает заплутавшему путнику. Небо никогда не лжет, и тот, кто умеет читать эти знаки, всегда найдет дорогу. Но здесь — не Мордор, а чужая земля, и густые лесные своды надежно скрывают звезды. Впрочем, если найти дерево повыше…хм.

Время, выбранное степняком для прогулки, было крайне рискованным: успеть бы вернуться в лагерь до подъема, ибо исчезновение единственного в отряде стрелка не останется незамеченным. Но вот беда: в часы дневного отдыха звезд на небе не видно, а ночью снова будет не до того. Остается только одно: вечером, когда огромный огненный шар дневного светила опускается за дальние горы, на меркнущем небосводе зажигаются первые робко мерцающие точки. И Ранхур решил рискнуть, благо, что подходящей высоты дерево обнаружилось в сотне шагов от лагеря. Названия его маленький степняк, разумеется, не знал, да и о том, как именно следует лазать по деревьям, представление имел самое приблизительное: в Мордоре растительности почти нет, а та, что есть, выше двух локтей не вырастает. Помехой тому — постоянный ветер, нехватка влаги и плодородной почвы. Выручило то, что в ранней юности, еще до войны, парню не раз приходилось карабкаться по горным склонам, высматривая отбившегося от стада нхара. Решив, что сам принцип верен, Ранхур скинул сапоги и, цепляясь за сучья и неровности древесной коры, начал взбираться по стволу. Тут-то ему и пришлось впервые по достоинству оценить пользу когтей, которыми мать-природа одарила ночной народ. Не слишком ценное в камнях, сие приспособление как нельзя лучше пригодилось в лесу: когда ветка оказывалась чересчур высоко, то, чтобы достать, довольно было всего лишь подтянуться на пальцах.