Тропою испытаний. Чужой мир

 - Леди Дитрис, ваш ход! - напомнил улыбающийся Ворон. Перед ним уже красовалась нисходящая линия. Смахнув кости в стакан, негодующая леди так стукнула стаканом об стол, что тот треснул по краю.

 - Лучше не доводи нашу подругу, Ворон, - вступилась за свою товарку одна из ее подруг. - Дороже обойдется!

 - Да я лишь слегка, - протянул тот в ответ с обидой.

 - Вот и она тебе руки тоже лишь слегка оборвет, - ответила заступница.

 - Все нормально, Ронда. Гони монету, пташка: у меня проход! - Дитрис орлом посматривала на противника, пока тот передавал ей ставку.

 Снова зацокали кости в надколотом стакане.

 Проход против ряда. Проигрыш.

 Ряд Ворона против ряда леди Дитрис, игрок выигрывает по очкам.

 Четвертый кон тоже был проигран.

 И пятый. Скривившаяся воительница поднялась с моего табурета и хлопнула меня по плечу: - Прости, малыш, сражалась как могла.

 - Ничего, - успокоил я амазонку и помассировал плечо. Ее проигрыши лишили меня двадцати раунтов. Я заглянул в свой банк. Негусто! Сиротливые семнадцать серебрушек - вот и все мое богатство. С текущей ставкой мне хватит пяти проигранных конов, чтобы моя игра окончилась полным провалом.

 "Настроение хорошее, идем ко дну", - подумалось мне. Стоило ожидать такого финала - ведь сразу ясно, что играть я сел с профессиональным игроком.

 Следующая выигранная ставка не улучшила моего настроения, а скорее заставила мою надвинувшуюся меланхолию усилиться. Когда я стал проигрывать дальше, я метал кости уже без надежды, лишь отмечая про себя оставшиеся ставки. Когда до победы Ворона осталось восемь раунтов, я совершенно неожиданно выкинул еще одну интересную комбинацию - один-три-три. Вся особенность этой последовательности состояла в том, что текущий кон выигрывается с помощью старого-доброго земного армреслинга.

 Пока я заторможенно разглядывал кости, толпа разразилась свистом, предвкушающими вскриками и восхищенной руганью.

 - Давай, малыш, борись до конца! - крикнул один юнец, по виду лет на пять младше меня. Это кто там малыш? Разве что по росту...

Но он сказал правильно. С мужеством отчаяния я утвердил локоть на дубовой столешнице. Ворон тоже закатал рукав и мы схватились за ладони друг друга в крепком хвате. Я смотрел в лицо Ворону с твердой решимостью, он на меня - с каким-то спокойным интересом. Все тот же юнец послужил нам "арбитром". Ухватив нас за сомкнутые руки, он обратился к нам:

 - Готовы?

 - Да, - ответил я.

 - Да, - эхом откликнулся Ворон.

 - Начали!

 Навалившись на край стола, я пустил всю свою силу, стремясь пригнуть руку противника к столешнице. В ответ я почувствовал, как Ворон стал уверенно давить своей силой в ответ. Напряжение было столь велико, что наши кулаки мелко подрагивали. Несколько секунд, показавшихся вечностью, мы сохраняли паритет. Вздувшиеся вены на руках и толчки крови в голове. Медленно, но верно рука Ворона стала выдавливать мою руку из точки равновесия. Понимая, что сейчас самое важное - это держаться, я не пытался превозмочь Ворона, и просто ушел в оборону. Рука моего противника была на целую ладонь длиннее моей и в этом были свои плюсы и минусы. Плюсы - ему пришлось очень неудобно вывернуть кисть, держась за мою руку, расположенную слишком низко. Это может вызвать усталость, а потом и боль, которая может быстро вымотать моего противника. Минусы - он просто сильнее меня за счет все того же роста и комплекции. Посмотрим, что получится. В свое время в школе, а потом и в институте, я порой принимал участие в рукоборных "турнирах".

 Я знал что этот момент настатнет, и он настал: один из нас должен был вздохнуть первым, потому как обычно все действуют одинаково. Каждый стремится побыстрее уложить противника и поэтому частенько забывает дышать. Ворон коротко вздохнул, его нажим ослаб и я тут же выровнял наш паритет. Теперь нужно осторожно вздохнуть самому, потому как от напряжения у меня уже у самого "мушки" перед глазами стали пролетывать. Я осторожно глотнул воздуха, будто отпил воды. Потом еще и еще, почти не двигая диафрагмой. Теперь осталось только ждать. Следующая минута - критическая.

 Медленно утекали секунды. Я отрешился от всего. Были только две силы, и одна должна была победить. Дрожь наших сомкнутых рук стала сильнее, и даже потихоньку я стал давить в свою сторону. Сдвинув своей силой руку Ворона на пару-тройку сантиметров, я слегка было обрадовался. Но это было началом конца. Оскалившись, Ворон под аккомпанемент выкриков толпы резко дернул руку и я оказался на столешнице с припечатанной к ее поверхности ладонью.

 Некоторое время мы отдыхали. Я в изнеможении налег грудью на стол, тяжело дыша и отходя от напряжения. Ворон, морщась, потирал запястье. Вдруг подбежала леди Грета и поставила перед нами по кружке эля. Ради этого стоило подняться. Мы одновременно приникли к сосудам и вмиг их осушили. Стало гораздо легче, и я вновь стал воспринимать окружающую действительность.