Тропою мести

– Что если в Зимовище окажутся искатели, их не трогать. Максимум – обезоружить.

– Вы сдержите свое слово?

– Конечно.

– Спасибо. Дайте мне десять минут. Хочу забрать Толины вещи.

– Хорошо, но не больше.

– Договорились.

* * *

Желтый кузов «Нивы» – тот самый, рядом с которым он последний раз видел Рахмана живым, – выглядел удручающе: покрышки разъел темно-оранжевый мох, а какие-то растения, похожие на лианы, опутали стойки, спеленав машину в кокон.

«– Забухай, скурись, забудь. Рано или поздно, но отпустит. Тут у нас у всех руки по локоть в крови».

У казарменного крылечка крутился высокий серый вихрь, что напоминал маленькую проекцию торнадо. Вихрь закручивался над телом «ударовца», из воронки появлялись тончайшие ниточки, что тянулись к покойнику. Затем – звук такой, как хлопок в ладоши, – и от тела отделялся ломоть мяса, пропадая в жерле смертоносной ловушки. Аномалия кормилась, чтобы даровать артефакт.

На стене, под остатками сорванных агитационных плакатов, рисунок: боец «Удара» пронзает мечом уголовника в лыжной маске. Работа была выполнена очень достойно, готическим шрифтом под ней стелилась строфа из ветхозаветной Библии: «…и будете прогонять врагов ваших, и падут они пред вами от меча…»[23]

Зашел в казарму, проплелся до конца коридора, уперся в обособленную дверь, что вела в кабинет лидера «Анархистов», и толкнул ее.

Рамка с фотографией стояла на стеллаже. Стряхнув с нее пыль, Андрей подул на стекло – и кашлянул, когда попало в ноздри. С фотографии на него смотрели четверо юных студентов. Сам Андрей – молодой, без бороды и шрамов, без наглазной повязки. Рахман – статный красавчик, чья белоснежная улыбка сводила любую девчонку с ума. Гусляков – перед армией, еще упитанный, со щечками, как у хомячка. И Оля – яркая, словно звездочка, сияющая в ночи.

Андрей ненавидел смотреть старые фотографии. Чувство у него всегда такое было, точно он в чужую жизнь окунался, словно и не его она – такая далекая и прекрасная. Словно тут, среди выцветших лиц живых и умерших людей, кто-то посторонний. Хаотичные кусочки мозаики, свое и не свое одновременно. Не вернуть уже ничего, как бы ты ни старался. Улыбку, радость, те давние времена. Не вернуть тех, кто был дорог, – и тех, кто попал в кадр случайно. Все ушло, оставив после себя черно-белую мятую бумажку, плоский слепок истории. Как ни крути, а всё, что остается, – такая вот рамочка, забытая на пыльном стеллаже среди ненужных вещей.

На столе картонная папка.

Открыл ее:

«Жизнь и смерть “Анархистов”. Книга о том, как двое лучших друзей превратили мечту о свободе в долгий и кровавый путь в бездну. Документальный роман Анатолия Рахманинова».

Страницы – чистые, если не брать в расчет титульный лист. Только до идеи дошел, написать ничего не успел.

– Я заберу, Толь? Мне теперь твою жизнь доживать… – Он выдвинул ящик стола, там одиноко лежала запаянная сине-белая пачка. – Не стану я мертвеца обворовывать, штучки две только возьму. Нет более паршивого чувства, чем докуривать сигареты мертвого друга. – Андрей оторвал крышку, забрал две, остальные оставил. – Спасибо. Тебе оставлю.

Подкурил, выпустил струю дыма, через несколько затяжек положил в пепельницу.

Вышел на улицу.

Человек-в-костюме ждал его.

– Я все хотел у вас спросить, – начал он. – Что там за крест одинокий в поле стоит?

– Это Лис.

– Не знал, что его похоронили здесь. Зачем такие почести, если сами же и убили?

– Лис был легендой Зоны, он повлиял на судьбы многих искателей. Политика политикой, а суеверия – суевериями.

– Ему-то вы не пойдете воздавать почести? Пора уезжать, больше мы ждать не намерены.

– Хватит с меня мертвых друзей.

Но к кресту повернулся, бросил на него многозначительный взгляд.

– Правильно, идемте.

– Я могу поехать сам?

– Нет, мы отдадим вам автомобиль завтра. Вместе с паспортами.

– Вы оставите его жену и дочь гнить здесь?

– Падальщикам тоже надо чем-то питаться.

– Без женщин и детей здесь достаточно пищи.

– Вы когда-нибудь отказывались от бесплатной добавки? Вот и они не откажутся.

– Но тогда как следователи найдут их трупы на месте ДТП, если бедняжек сожрут и переварят?

– Детали легенды – моя забота, не ваша. У меня всё под контролем. Отдыхайте и не суетитесь, но помните, что на пистолете, ко всему прочему, ваши отпечатки, а в салоне вашей машины – ворох биологических материалов. Про свидетелей тоже помните. Я вас за яйца взял крепко. Играйте по правилам, чтобы себе хуже не сделать. Ясно?

– Яснее некуда.

– Супер.

– Знаете, Лис был моим наставником, – жутковато улыбнулся Андрей. – Его уроки были очень важными. Особенно его последний урок.

– И чему же вы у него научились?

– Как правильно прощаться…

«…и как красиво уходить…» – мысленно дополнил он.

– Я должен что-то понять из этого набора слов?