Тропою мести

– Очень опасный противник, чтобы с ним заигрывать.

– Но мне бы не хотелось, чтобы он сдох без мучений.

– Я понимаю, но и ты меня пойми, Андрей: погибшие на том ужине… они и моими братьями были… тоже… однако я выступаю за то, чтобы завалить его с безопасного расстояния. Разозлить разъяренного медведя, а потом попытаться усмирить его на расстоянии вытянутой руки? Лучше ему дротик в жопу засандалить метров с двухсот. Улавливаешь аналогию?

– Улавливаю. Да. Они и твои братья. Только ты их не предавал.

– Ой, бляха-муха, началось! Ты фильмов пересмотрел, пока зависал на Большой земле? Решил геройствовать? Героически пасть в борьбе за справедливость?

– Нет. Сказал же, не хочу, чтобы он покинул нас слишком быстро. Плюс на языке есть несколько слов, которые хочется высказать ему напоследок, чтобы он передал их всем чертям в Адском Пекле!

– М-да.

– Что?

– Ты у нас уже башкой поехал. Алло, здравствуйте, я ваша крыша!

– Тебя это удивляет? – абсолютно искренне спросил Рэй. – По мне разве не видно, что я слегонца двинулся?

– Потрепало тебя чуток, но ты все тот же Рэй. Ты все еще мой брат. Тот, на кого я всегда равнялся. Умный, спокойный и рассудительный. Тот, кто за друзей и семью на все пойдет. Тот, кем я всегда хотел быть. Не рискуй понапрасну.

– Благодарю, Огонек, мне приятно это слышать, но тебе не надо быть похожим на меня. Будь похожим на себя. Понимаешь? Я не хороший человек. То, что случится на этой поляне, – это мой шанс искупить грехи. Не лишай меня его. Пожалуйста. Мне это нужно! Не вмешивайся. А вот когда он со мной закончит – если закончит, естественно, – тогда и стреляй. Но до тех пор… до тех пор я хочу честную схватку…

– Ты просишь слишком многого…

– Пожалуйста…

– Брат, нет, так не пойдет. Я тебя услышал и понял, что это все слишком личное, что ты чувствуешь вину перед Рахманом и нашими парнями, все дела. Но! Если тебе прям каюк будет наступать, то, увы и ах, я вмешаюсь. Я не буду стоять и смотреть, как из моего брата делают отбивную. Если так хочешь умереть, я лучше сам тебя пристрелю.

– И как ты вмешаешься?

– Я займу позицию на холме, буду подстраховывать оттуда. Вот, гляди, что я вытащил из этого джипика, – и он ткнул пальцем в снайперскую винтовку Драгунова, которая лежала на крыше «Рено». – Охреневшая ты сволочь, Андрей! Думаешь, помрешь, а нам с Анькой с твоим малым возиться, что ли? Не, у нас и своих забот полон рот.

– Решил подстраховать меня из СВД? – Андрей присвистнул. – А ты с такой красоткой умеешь обращаться? – Он приблизился к машине, с почтением взял оружие в свои руки. – Вот был бы тут Коннор, я бы по-другому на все это отреагировал. Его навыки нам бы пригодились. Так что, стрелял из такой?

– Все когда-то происходит в первый раз! У меня до моего первого раза и джохана-похана с бабой не было. Так, со Светланой Кулаковой развлекался. Но той, настоящей, с которой я на старт вышел, снесло всю башню от кайфа. Так что не парься, все будет пучком.

– Ты пристрелял оружие? Не?

– Громко будет. Спугнем.

– Громко, да. Здорово! Мое предложение: достань свой пистолет и выстрели мне три раза в грудь, помоги Турко!

– С чего бы это?

– А хрен ли нет?

– Обоснуй.

– Я к тому, что эта штуковина очень капризная, она не признаёт таких профанов, как ты. Только без обид, пожалуйста. В руках неопытного чудака она принесет больше вреда, чем пользы.

– Ну, другого плана у меня нет, как и другой винтовки.

– Как и другой винтовки…

– Я что-нибудь придумаю. – Огонек отобрал у Андрея СВД.

– Уж придумай.

– Доверься мне. Ты же знаешь, что я везучий ирландский хрен! Все будет в шоколаде.

– С каких это пор ты стал ирландцем, напомни?

– С тех пор, как ты нарек меня Королем Ирландии и я стал бухать хороший скотч везде, где только мог.

– Хе-хе, точно.

– Андрей, я все равно не стану стоять в стороне и смотреть на то, как с тобой расправляется эта гнида. Я усек, что с этой штуковиной надо быть поаккуратнее. Если ты просишь меня довериться тебе, то доверься и ты мне.

– Справедливо. Заметано.

– Заметано!

Огонек предложил бахнуть по рюмочке.

Для храбрости.

Андрей не стал воротить нос.

* * *

Стремительно выгорали все новые и новые участки земли, так что Сиплый начал опасаться, что огонь может перекинуться на все остальное поселение.

– Меня это не колышет, – сказал Турко, когда уголовник заикнулся о своих страхах. – Речка тут совсем близко, так что разгребешь. – Он стряхнул пепел с кончика сигариллы. – Мальчик мой, положено начало нашему сотрудничеству! Теперь официально, чему я безмерно рад!

– Не могу разделить эту радость.

– Потом разделишь. – Генерал вмиг потерял к Сиплому даже маломальский интерес. – Петренко! – выкрикнул он. – Сюда ходи! Вот! Остаешься здесь, пока мы будем собираться. Проследи, чтобы все к чертям собачим догорело. Затем в «Газель» прыгай и гони на перевалочный пункт, там встречаемся. Засим, господа хорошие, я откланиваюсь. Чао-какао!

Сказав это, генерал развернулся и пошел в окружении своей свиты к машинам.

Одежда Сиплого пропиталась потом – от жаркого пожарища и натянутых нервов.