Тропою мести

– Идешь до Периметра с Сорокой, тут все по плану и без изменений. Мне будет спокойнее, если ты прикроишь этих двоих. Сурен – наш козырь, наш шанс сделать СБУ должниками, чтобы потом использовать. Мы и так все наши прошлые заслуги, считай, как деньги потратили, когда попросили их внести чуханов из «Анархистов» во все базы розыска на Большой земле. Если их начальство правду узнает… ну, лучше бы ее им не узнавать. Так что нам нужны все возможные варианты, чтобы потребовать вернуть должок, когда ситуация накалится. Понимаешь, к чему веду?

– Зачистка неугодных на базе, да?

– Один из вариантов.

– Боитесь, что тех, кто против вас, все же большинство?

– Нет, я просто страхуюсь. Так, дальше: когда передадите рядового на блокпост, Сорока станет бесполезным. Где-нибудь под Зимовищем его пристрели, чтобы сразу не нашли. Заберешь деньги, что я ему за работу заплачу. Ну и вернешься. Справишься?

– Справлюсь.

– Я в тебе не сомневался.

– Можно поинтересоваться, к чему такой радикализм?

– Мне он не нравится. Но идите туда вместе, так будет безопаснее, потому что вдвоем вам будет проще проконтролировать этого неумелого солдатика, да и шансов сдохнуть меньше. Придется же отвлекаться на этого неуча. А обратно ты в одиночку дойдешь, твоих навыков хватит, я уверен.

– Так точно!

– Умница, Костенко. Нервы ни к черту уже, а нам еще надо закрыть вопрос с плантациями.

Турко спрятал нож.

– Вы же знаете, что теперь будет с Сиплым по понятиям? После того, как он встал на колени? – Костенко потер подбородок. – Его больше никто не воспримет в качестве лидера.

– Я этого и добивался, – хмыкнул генерал. – Пусть этот шут ходит опущенным, тогда он будет полностью зависимым от нас.

– Это умно.

– Пошли, пора уже заканчивать тут.

– Чем быстрее – тем лучше?

– Точно!

* * *

Четверо исхудавших, истощенных тяжким трудом мужчин в изодранных лохмотьях, которые когда-то были комбинезонами цвета хаки, стояли перед генералом, понурив головы, словно провинившиеся детишки.

– Я разбиваю ваши оковы! – объявил Турко. – Я дарую вам истинную свободу! Теперь вы свободны. – После этих слов он вскинул пистолет-пулемет «Узи» и зажал спусковой крючок, срезав рабов длинной и непрекращающейся очередью; засверкали дульные вспышки, пули повыбивали из своих жертв фонтанчики крови, а затем расшвыряли их тела, будто кегли в боулинге. – Она ваша по праву! Простите меня, но только этого вы и заслуживаете. – Расправившись с подневольными бедолагами, он выкинул пустой магазин и вставил на его место новый. – Потому что вы бы даже не знали, что делать со своей свободой! Вы запятнали себя грехом стадного рабства!

Сиплый поежился: он снова припомнил, как Малинин одарил его глубокой раной на животе, когда приказал своему телохранителю – тому парнишке со смешной кличкой Сковородка – расправиться с его лучшими друзьями.

Вспышка-вспышка-вспышка – одна, другая, третья…

Эти видения будут преследовать его до скончания веков, тут уж ничего не попишешь. До того, как податься в торговцы, Александр Малинин и сам состоял в «Ударе». Неудивительно: Турко показал, что все они, мусора, одним миром мазаны.

– Подгончик тебе братский, – вручил ему «Узи» Турко. – Дарю.

– Ага. Спасибо.

– Ты без гонева лишнего давай, а?

– Че мне гнать уже? Из-за этих, что ли? Да мне плевать. Твой Петренко поубивал кучу моих пацанчиков, а ты всего-то рабов перестрелял. Вы тут уже все кровью позаливали, че об этих-то скорбеть?

– Вау! Вот номер! Я слышу осуждение в твоем голосе? В твоем, Сиплый? Да ты охренел в край! То есть когда твой Волк безбожно эксплуатировал этих терпил, тебя это ни капли не заботило, но стоило мне избавиться от них, как у тебя совесть проснулась?

– Ни черта у меня не проснулось. Все, не трогай меня! Ты получил, что хотел, нарушив все наши договоренности! Так что бери ноги в руки – и проваливай отсюда. Не надо читать мне морали, я и без того тебя уже сильно ненавижу, генерал…

– Что я нарушил?

– Мы что, добазаривались, что ты тут цирк устроишь? Мы добазаривались, что ты грохнешь Волка и его подсосников, а потом сожжешь плантации, но не все вот это! Ты кем себя возомнил? Мессией и спасителем для нас, сирых и убогих? Решил под себя всю Зону подмять, да? Раз ты такой герой, то мог бы этих доходяг отпустить. Вот о чем я мысль гоняю.

– Сиплый, ты совершенно не смыслишь в политике, в тактике, в стратегии! Отпустить их? А если они бы вернулись? Смотри: нашли бы серьезные пушки, подмазали бы серьезных людей, а потом пришли бы на хутор, чтобы наказать своих обидчиков, а? Ты думаешь, я по всей Зоне гоняюсь за оставшимися «Анархистами» чисто по приколу? Нет, я хочу обезопасить себя и своих людей. И, завалив этих рабов, я обезопасил вас. А вы уже наши люди. Я спас вас! Спас тебя! Уже в который раз. Я никого из себя не строю, я такой, какой я есть, а за этих вот не переживай, о Волке же не горюешь. Эти люди – они никчемны, они сами, осознанно, позволили поставить себя в такое положение. Рабы не заслуживают счастливого окончания, тут не может быть никаких компромиссов.

– Я тебя услышал.

– Тон попроще…