Тропою мести

Петренко, как послушный песик, остался стоять рядом с ним. Сиплый взглянул на боевика и подумал, что выдержке и хладнокровию этого дылды позавидовали бы даже самые бравые воины из скандинавских легенд. Этот варвар с легкой руки и без тени сомнения отправил в мир иной десятки людей, а сейчас – все так же, с легкой руки и без тени сомнения – сжег несколько миллионов долларов, сжег безбедную старость на несколько поколений вперед. И что? Стоял и смотрел, как деньги на глазах превращаются в пепел, и на его каменном лице не проскользнуло ни намека на сожаление.

– Тебе пора уже делать лыжи, легавый, – прыснул Сиплый. – Еще надышишься – да и скопытишься от такой дозы. Как бы сейчас самому не обалдеть от всего этого и не пристраститься. Ты же знаешь, что это говно убойно рубит с первой затяжки? Сразу подсаживаешься…

– Точно. – Петренко обмотался шарфом, который перед этим облил водой из своей фляжки. – Пора бы и честь знать. Пошел я, давай, Сиплый, скоро увидимся. – Он издевательски похлопал бандита по плечу. – Рад нашему союзу. Ты дождись, как я генерала на базу сопровожу, а потом вернусь в уже свои владения. Они же мои, да?

– Ага.

– Мы многого добьемся вместе, я в этом даже не сомневаюсь, мой дорогой друг. А если нет, то мне ничто не помешает тебя убить, так что будь здоров, приятель! – помахал ручкой Петренко – и был таков.

– Говоришь, рад нашему союзу? Ну че, тогда и я рад, падла, – прошептал Сиплый, сжав до побелевших пальцев рукоять «Узи». – Так рад, что вы все захлебнетесь от моей радости, сволочи паршивые.

Дым все клубился и клубился…

* * *

Рация Водопьянова ожила в тот момент, когда Огонек за обе щеки уплетал тушенку и запивал все это дело исконно русской беленькой.

– Отвечай! – приказал майору сталкер, завернув в чистые тряпки банку и рюмку. – Но только не делай глупостей! – Он приставил пистолет к подбородку пленника и отстегнул свободной рукой переговорное устройство от его нагрудного кармана. – Я на крючок надавлю – и загнешься ты не за хвост собачий. Ты меня понял? Жги, радиоведущий, – добавил он, еле шевеля губами, и нажал на тангенту.

– Прием! – доносилось из динамиков. – Пашка, ты там в порядке?

– Прием, – ответил майор без всякого волнения в голосе. – Да.

– Долго не отвечал, я уже занервничал.

– У меня все отлично. Отходил отлить, а рацию в тачке кинул. Простите, генерал.

– Ничего. Докладывай.

– Нечего докладывать, товарищ генерал. Вот, поговорил с Кириллом, мальчик рассказал мне, как оказался у нас под колесами. Всё. В остальном же здесь спокойно, как в Багдаде.

– Постараюсь быть как можно скорее, поеду по той узкоколейке, помнишь?

– Помню, генерал, я же не аквариумная рыбка, чтобы все так быстро забывать.

– Ха-ха, хорошо. А у меня вот топографический кретинизм. Тогда оставайся на месте, мы сами к тебе подгребем, чтобы не искать друг друга по всей чертовой Зоне. Нас же еще Андрюшка ждет да дождаться не может! Не надо испытывать его терпение, а то вдруг передумает играть в благородство.

Огонек ухмыльнулся, словно желая сказать, мол, даже ближе, чем ты думаешь, зажравшийся ублюдок.

– А как все прошло с нашими новыми друзьями? – как ни в чем не бывало продолжил майор. – Без накладок?

– Ты знаешь, небольшие накладки были, но в целом ничего экстраординарного.

– Что там?

– В подробностях расскажу при встрече. Кстати, Паша, ты помнишь Сороку?

– Да.

– Не поверишь, встретил я его у бандитов. Уж от него-то я точно не ожидал, что он нас на этих зэков променяет. Надо же…

– Это точно. Он же порядочным офицером был.

– Как бы там ни было, это его выбор, и я решил его не наказывать. Даже отпустил. Пусть поможет нам в одном деле в знак старой дружбы, а там его уже Костенко к праотцам отправит.

– Зачем мараться? Он же ушел по согласию, по рапорту…

– Потому что пошел к сукам паршивым, а не застрелился. Теперь из «Удара» только один выход – вперед ногами. Я не хочу, чтобы всякого рода предатели и мерзавцы коптили небо. Мне это не нравится.

– Принял.

– С анархистом прикольчики получились. Знаешь, эти идиоты взяли не того. Сука, захожу я такой, мать его, в комнату, а там контрактник в кандалах сидит, примус починяет, бляха. Вояка, в общем, из Службы безопасности! Я разозлился, думал уже начать карать их, а они с глупыми рожами стоят и убеждают меня, что он из этих. Чего, блин? Из каких – этих? Из вояк? Да! Дебилы, блин. Огонек здесь был, контрактник это подтвердил. Только поджигатель давно слинял. Этот солдат, нерусский, Суреном его звать, сказал мне, что не знает Огонька, что они просто вместе прятались от Зарядки. Пашка, я ему верю. Собственно, это и есть то дело, которое я поручил разрулить Сороке и Костенко. Они сопроводят его до КПП «Зимовище», а там уже в СБУ разбираться будут, дезертировал паренек или от своей группы отбился. Нам все равно будет приятный бонус за содействие. Смекаешь, к чему клоню?

– Разумеется.

– Хорошо. Мы тут грузимся уже.

– Принял, буду вас ждать.

– Тогда – отбой.

– До встречи, отбой.

Динамик замолк.