Тропою мести

Турко прогуливался по территории новых владений, он затягивался крепкой сигареткой через мундштук из слоновой кости и изучал каждый уголок хутора и прилегающих к нему территорий. Генерал отметил, что на этой земле хватает одноэтажных домиков, к которым были пристроены гаражи и складские помещения. Насколько он мог судить, пристройки были воздвигнуты уже силами отребья из бандитской группировки. Хоть хутор и относился к Краю вечного лета, но находился в стороне, ближе к реке, а, насколько помнил Турко, Малинин облагородил только главную деревенскую улочку, где стоял его скромненький магазинчик.

– Неплохо вы тут устроились!

Центральное здание, где Волк принимал переговорщиков, стояло особняком, а на его крыльце теперь наблюдались сурового вида мужики в красно-черном обмундировании. На крыше, рядом с флюгером, на импровизированном металлическом флагштоке реяло такое же красно-черное знамя с символом «Удара» – сжатым кулаком.

Это был новый этап в истории бандитского поселения, если не в истории всей этой уголовной шушеры и всех обитателей Зоны вместе взятых. Теперь, когда врагов становилось все меньше и меньше, можно было помыслить и на перспективу…

– И впрямь создать, что ли, государство в государстве?

Пора бы уже всем уяснить, кто здесь главный.

* * *

Скай за спусковую скобу крутила на пальце отливающий серебром револьвер Никиты. Возможно, это выглядело бы красиво, если бы не нервозность в ее движениях, которая выдавала, что девушке не нравится все то, что происходит.

И все то, что еще только должно произойти…

Чудес не бывает – она не раз и не два убеждалась в этом. Но где-то там, глубоко-глубоко внутри, она понимала, что не просто так уцелела при крушении научного вертолета, что не просто так выбралась из пожара и не просто так повстречалась с Огоньком. Нет, столько совпадений за раз – не бывает. Весь экипаж убрался с той поляны «грузом двести»[9], а она же осталась относительно целехонькой. Ей точно кто-то благоволит. Уж не тот ли, кто сидел по ту сторону шахматной доски, где, по общепринятым понятиям, стоит пустое кресло? Тот неведомый властитель чужих судеб, о котором так любил порассуждать атеист Коннор тихими вечерами? Что совсем не вязалось с его показным цинизмом.

Это вписывалось в картину. Кто-то подарил шанс завершить начатое и пройти тот судьбоносный путь, который когда-то ей помешал пройти бывший школьный учитель истории, оставивший на бедре огнестрельную рану в качестве вечного напоминания о том, до чего доводит доверие к незнакомцам. А она – что? Разбазаривает этот шанс, разбазаривает подаренную жизнь на мелочные разборки.

Только отступить Скай все равно не могла – совесть бы сгрызла. Она же сама писала, вот этой вот своей рукой, на которой сейчас пистолет вертела, что необходимо в гроб за других прыгать, что жизнь свою надо отдавать, чтобы другие жили, раз уж необходимо. Сама же! Лгала, получается?

Лгала…

Слова – это просто колебание воздуха. Как-то так говорил Коннор. Он был прав. Много красивых слов Аня написала, много разрисовала стен, но ничего другого для «Анархистов», что дали ей кров и уют, не сделала.

Она не раз бросала их в трудную минуту. В тот день, когда пришел Коннор. Когда на базу напали боевики «Изоляционных сил». И в Припяти ее не было. Не было ее – и все тут.

Так что теперь надо было вернуть должок.

Отыграться за все те разы.

Нельзя было отступать.

Скай выбросила из головы все ненужные мысли.

* * *

Генерал остолбенел в распахнутых настежь дверях. На лице Турко отразился целый вихрь эмоций: удивление сменилось гневом, а гнев же, в свою очередь, удивлением, и так – по кругу.

– Это что еще за такое?

– Твой клиент.

– Мой?

– Э-э-э, ну, да, че…

– Ты совсем обурел, черт?!

– Че?!

– Моча в мозжечок ударила? – взорвался Турко. – Ты, падла, меня за придурка держишь? Сорока, может, ты мне скажешь, а? Ты же знаешь, что я далеко не дебил…

– Разбирайтесь сами, – пожал плечами Сорока. – Я тут вообще не при делах.

– Э, стоянка! Ты хотел получить анархиста – ты его получил! – начал оправдываться Сиплый. – Я тебе его привел, и если это не Андрей, которого ты ожидал здесь увидеть, то это только твои запары. Какие предъявы могут быть ко мне?

– Не, Сиплый, мы еще толком даже не начали наше скромненькое сотрудничество, а ты уже успел несколько раз обделаться!

– В чем?!

– Ты слепой? Это кто такой? Он не из «Анархистов», это какой-то военный, на нем же, бляха, даже форма армейская. Вы хоть представляете, что наделали?

– Он был с Огоньком!

– Давай-ка я тебя сейчас определю на тот свет, зарезервируешь там место для Огонька! Подготовишь ему уютные апартаменты, откроешь пивко, а? Вы хоть его обыскали?

– Зачем? Только на волыны проверили, чтоб нигде не заныкал.

– Боже мой. Вот ты мне скажи… ай! Дебилы. Вы просто, бляха, дебилы. – Турко схватился за голову. – Как теперь из этой жопы выбираться?

– Вальнем его, если это не тот, кто нужен, – предложил Рама. – Концы в воду, все счастливы.