Тропою сна (СИ)

– Погоди расстраиваться, – парень с деланным энтузиазмом смахнул слезы с щек девушки и продолжил: – Есть еще одно предположение, для проверки которого нам как раз и может пригодиться завтрашняя встреча. Предупреждаю, в нем мистика превалирует над научной фантастикой, – рассеянный взгляд Лема блуждал по темным деревьям и очертаниям горок и качелей. – Возможно, сам Эмиль обладает необычными способностями и не умеет ими толком управлять, к примеру, телепортироваться или становиться невидимым. И так как свои умения он, ввиду возраста, пока не контролирует, выходят всевозможные неожиданности вроде вчерашней или сегодняшней. Плюс этой теории в том, что он здесь, в этом мире, где-то на планете, и та женщина может помочь нам его найти.

Эля была готова прямо сейчас бежать на встречу, но ночь не желала отступать только потому, что какая-то девчонка умирает от страха за своего малыша.

Ночевать Лем остался у Эли; он частенько находил пристанище в ее квартире, когда приходилось обходить опасные моменты в отношениях со вспыльчивым отцом или когда подруга, как сегодня, нуждалась в его присутствии. В такую жару он спал в гамаке на балконе, ему чрезвычайно нравился интерьерчик этого маленького помещения. В оконную раму заглядывали огромные июньские звезды; кирпичная кладка стен, покрытая лаком, слегка поблескивала в темноте; старинный кованый фонарь, висевший на толстой цепи, едва заметно покачивался от сквозняка, а с потолка смотрел огромный портрет Че Гевары. Расхаживая по шикарному дому своих родителей, он то и дело вспоминал этот уютный уголок чистейшей индивидуальности.

Эля не помнила, чтобы спала в эту ночь, но зато каждый час вскакивала, путаясь в плену мокрых от пота простыней. Если бы она запоминала свои кошмары, может, с ее состоянием было бы легче справляться, но они моментально испарялись из памяти, оставляя после себя только тошнотворное послевкусие опасности. Очередное резкое пробуждение облегчения не принесло, ночь все еще заглядывала в комнату, и ленивое утро никак не наступало, но в этот раз появилось кое-что новое – голос Эмиля. Эля отозвалась бы на него, даже находясь в коме. Он, еле слышный, жалобно звал маму, напуганный, плачущий.

Девушка соскочила с кровати и, включая во всех комнатах свет, обыскала каждый угол. Мальчика нигде не было, надежда на то, что он вернулся, увяла, как иссушенный солнцем росток. Но детский голос звенел в тишине ночи, кочуя за девушкой из комнаты в комнату, отражаясь от стен. Эля потеряла счет времени и все ходила и ходила кругами по пустой квартире в состоянии прострации. То ей казалось, что голос раздается со стороны кухни, и она спешила туда, то чудилось, что Эмиль, как и прежде, лежит в своей кроватке и зовет маму, и тогда она бежала в детскую, а потом все начиналось по новому. Она не могла остановиться, казалось, что стóит хоть на миг перестать искать – и голос, единственное, что ей осталось, исчезнет безвозвратно.

Бесполезные гонки прервал Лем, который все же проснулся, несмотря на то, что обычно спал очень крепко; что в общем-то неудивительно: взволнованная девушка вбежала на балкон и случайно врезалась в кокон гамака.

– Ты что? – вцепился в Элю мертвой хваткой молодой человек. Со сна ему вдруг почудилось, что перегнувшаяся через балкон подруга хочет прыгнуть вниз.

– А? Я? – не сразу очнулась Эля. – Я слышу его, он где-то здесь.

– Погоди, объясни подробно, – отчаянно зевавший, Лем ухватил Элю за край пижамы, и, не удержавшись на ногах, она шлепнулась на пол, голос мальчика тут же пропал. Коленкой девушка ударилась не сильно, но зато вернулась в более или менее адекватное состояние. Парень вывалился из гамака и помог ей подняться.

– Извини. Больно?

– Я только что его слышала, – девушка тревожно смотрела на Лема широко распахнутыми глазами.

– Где?

Эля чуть помедлила, оглядывая балкон растерянным взглядом.

– Да везде. В комнате, в спальне, в детской, в кухне… и здесь тоже. Лем, ему плохо, он плачет, зовет меня. И я что-то видела, что-то непонятное.

Многозначительное молчание друга говорило лучше всяких слов, и Эля тут же добавила:

– Это не я, правда, не я. – Дрожавший голос сорвался на плач, и Лем убедился, что запасы женских слез воистину неиссякаемы. – Они не мои, не мои, – сквозь рыдания бормотала девушка, пока Лем вел ее в комнату.

– Теперь рассказывай все толком, – сказал молодой человек, усадив ее на кровать.

– Лем, я знаю, какая я, но это были не мои фантазии. Я слышала голос Эмиля, как тогда, помнишь, когда он спал в детской? А еще я видела очертания каких-то теней в комнатах, они были похожи на облака или сгустки дыма. – Плечи девушки затряслись, и она зарыдала с новой силой.

– Шшш… Спокойно. Я тебе верю. Ты же знаешь, я всегда тебе верю, что бы ни произошло.

Лем положил голову девушки себе на плечо и стал гладить, как маленького ребенка.

– Ну пожалуйста, успокойся, потерпи до завтра. Еще немного, и мы отправимся к человеку, который сможет отыскать Эмиля. То, что ты его слышишь, говорит в пользу третьей теории, а значит, мы можем его найти.