Тропы хоженые и нехоженые. Растет мята под окном

В романах раскрылся эпический талант писателя, его умение создавать широкое полотно, в котором любимая автором детализация быта не заслонила социальные конфликты эпохи. Но драматизм в жизни и драматизм в искусстве — вещи разные, в произведении остроконфликтность достигается определенной организацией материала, идейным его освещением, построением сюжета. В дилогии А. Кулаковский достиг значительных успехов в построении «романных сюжетов». Этим и объясняется большой успех романов «Расстаемся ненадолго» и «Встречи на росстанях» у широкого читателя.

Дилогия писалась более десяти лет. Но за это время в промежутках между романами вышло из-под пера Кулаковского немало рассказов, повестей, в том числе — повести «Невестка» и «К восходу солнца».

«Невестка» — самая «сюжетная» вещь; жизненный факт в ней надлежащим образом драматизирован, ситуации заострены. И это, между прочим, ни в какой море не повредило так называемому «бытовизму» автора. В такой же степени и характерное для творческой манеры писателя внимание к быту не помешало сюжетности. Наоборот, сочетание этих двух качеств сделало произведение занимательным, интересным и психологически глубоким. Не случайно повесть «Невестка» заинтересовала такого остросюжетного драматурга, как Андрей Макаёнок: по этой повести он написал киносценарий, а студия «Беларусьфильм» сделала хорошую киноленту «Счастье надо беречь».

Свои творческие достижения, наиболее ярко проявившиеся в «Невестке» и дилогии, Алексей Кулаковский развивает в последнем по времени создания крупном произведении — романе «Тропы хоженые и нехоженые». К особым новациям в стиле, к формальным поискам писатель здесь не стремится. Он все тот же: обстоятелен и в то же время лиричен и глубок.

В новом романе Кулаковский обратился к темам, давно и прочно закрепленным в белорусской литературе. Я уж не говорю о классиках, многие современные писатели — и среди них сначала М. Лобан, а затем И. Мележ — обращались к событиям первых лет советской власти, коллективизации. Впрочем, действие романа охватывает не только эти периоды, оно развивается дальше — до Великой Отечественной войны, трагического, горестного периода нашей истории, который явился в то же время и проверкой социальных, этических, морально-политических завоеваний, накопленных за двадцать лет советской власти.

Вообще понятие тематической исчерпанности не существует для настоящего художника — и эту истину доказывает Алексей Кулаковский.

Реален до осязаемости неизменно-тягучий быт глухой белорусской деревни Арабиновки. Первые страницы романа связаны, по-видимому, с воспоминаниями детства писателя. Введен в канву повествования и лирический герой — рассказчик. Итак, начало романа — начало 20-х годов, первые годы советской власти, преобразования которой еще мало сказываются на бытовом укладе жителей села, во взаимоотношениях между людьми.

Драматизация коллизии нарастает постепенно — она связана с глубочайшим социальным переворотом в деревне — коллективизацией сельского хозяйства. Ритм жизни героев романа заметно убыстряется, меняются их взгляды, устремления, противоречия становятся острее — все меньше внимания автор уделяет быту, все больше человеческим страстям, человеческим характерам, сложностям ситуаций, связанных с организацией колхозов.

Сложные проблемы того времени глубоко и серьезно вскрываются писателем. Одна из этих проблем — злоупотребления и ошибки первых шагов коллективизации. Как правило, нажим сверху вызывал в первую очередь повышенную активность карьеристов и приспособленцев, таких, как Никон Лепетун. Подобные типы «активистов» были известны белорусской литературе и раньше — их можно найти в произведениях М. Зарецкого, К. Крапивы, А. Макаёнка. Но Кулаковский по-своему, во многом по-новому исследует подобное социальное и психологическое явление, анатомирует, расщепляет его, поворачивает разными сторонами. Наглый, нахрапистый, цепкий, Лепетун ненавидит всех и вся, но не показывает этого, обладая даром втираться в доверие.

Но не Лепетун определяет лицо романа. Определяют его лицо честные труженики. Их много, каждый индивидуален и интересен, а все вместе — это народ, созидатель социалистического сельского хозяйства, строитель новой жизни. И нельзя здесь не сказать о Климе Бегуне. Председатель сельсовета, затем — колхоза, затем — один из руководителей партизанского движения республики в годы Великой Отечественной войны, принципиальный, честный, мужественный человек, Бегун тоже оказался не застрахованным от ошибок. Введенный в заблуждение Лепетуном, он согласился на раскулачивание и высылку середняка Ничипора Самошвайки. Положительный характер не лишен внутренних противоречий. Богатство палитры в обрисовке этого образа не меньшее, чем при создании образа Лепетуна. Эти два антипода — большая удача автора.