Тростниковая флейта: Первая книга стихов

День рваный, словно лист черновика.

Но мне его не вычеркнуть, как строчку.

Вселенную штормит от ветерка!

И некуда поставить даже точку.

И как шумят мои календари,

Колеблемые волнами распада.

И сбитые ступеньки у двери

Похожи на ступени водопада.

Падение – возвышенный удел

Осенних звёзд, классического снега…

И дождь лавиной сходит на пробел,

Врастая в плоть зелёного побега.

И я пишу случайные стихи,

Забыв простую логику сложенья.

За окнами древесные верхи

Плывут по вертикалям вдохновенья.

И хочется придумать каламбур

Без лишних препинаний или точек.

Вей, ветерок! Пой песню, трубадур!

Останься неразборчивым, мой почерк.

Вей веселей! Заигрывай, строка,

Пред Музой, словно девушкой нескромной,

Пока ещё печаль моя легка,

И этот мир, по-прежнему, огромный.

5.1994

Белая тьма

Свобода – вроде ледохода:

Пылает свет, растёт вода…

Кругом вода! И тьмы народа

Бредут неведомо куда.

Куда?.. Кому какое дело!

И если солнце плавит лёд,

То и тебе уже приспело

Попасть в весенний переплёт.

Бредут свободные народы.

Издатель шлёпает стихи.

В порту большие пароходы

Надели красные верхи!

И вслед за белым ледоходом,

Среди незрелой синевы,

Летит Свобода пред народом,

На крыльях, но без головы.

И тьмы бредут, не зная прока

От ледохода и весны.

О, Родина! Когда б до срока

Пришли грядущие сыны.

Какое пламя на витрине!

Какое небо в ледоход!

И белый памятник на льдине

Похож на белый пароход…

Поэты, пойте! Тьмы, бредите!

Блуждайте между фонарей,

Но про меня не говорите,

Что я какой-нибудь злодей.

Я – скиф, достойный пьедестала

Цивилизованных веков:

Не мне ли Муза диктовала

Родную речь без матерков…

Расти, вода! В моём народе

От света тьму не отделить.

Не то что птицею, но вроде,

Мне суждено над ним парить.

И если вправду пуля – дура,

Пускай стреляют – улечу!

Такая вот Эстремадура:

Я жить на Родине хочу.

6.1994

Восток и Запад