Тротиловый эквивалент

– Мы так не договаривались… – Иванов напрягся, не сумев с ходу определиться, как теперь себя вести в данной ситуации. – Ты… Ты что себе позволяешь?

– Быстро ехать тоже нельзя, – Сулейман на Иванова – ноль внимания. – Если наши задницы подпрыгнут, там будет больше, чем минус пятьдесят килограммов, сразу взорвется. Можно только очень аккуратно ехать. Медленно, без прыжков.

– Это понятно, – Глебыч, совершенно не реагируя на изменение эмоционального фона встречи, сформулировал вопрос попроще:

– А дополнительная нагрузка?

– Зачем дополнительная?

– Сапера допрашивать как будем? Или Аюба посадить…

– Да, это можно, – кивнул Сулейман. – Я шибко не шарю, но мне объяснили – там в одну сторону. В общем, минус – нельзя.

– Это уже лучше, – Глебыч удовлетворенно клюнул щетинистым подбородком. – Жить можно.

«Скотина безмозглая! – прорычал взгляд Иванова. – Какой, на фиг, „лучше“?

И зачем вообще такому идиоту жить?!»

– Теперь вот это, – Сулейман, радостно жмурясь, как уличный кот при виде банки сметаны, ткнул красную кнопку на «лентяйке» и быстро набрал комбинацию цифр, повернув пульт спинкой к аудитории. – Теперь меня убивать нельзя.

– Цепь «пульт-пояс»? – как ни в чем не бывало уточнил Глебыч.

– Гхм-кхм… – громко прокашлялся Костя.

«Прекрати!» – вопили глаза Иванова, пытавшегося поймать в верхнем зеркале взгляд Глебыча.

Глебыч назад не оборачивался, в зеркало не смотрел, а все время разглядывал пояс на товарище справа. Как непосредственное дите рождественскую елку в магазине для незаможних селян.

– Да, цепь, – кивнул Сулейман. – Соображает ваш доктор. Вот, слушайте…

Все навострили уши, в салоне воцарилась тишина. Иванов тихо багровел, совершенно не представляя, как теперь «разрулить» ситуацию и, вообще, какую выбрать линию поведения с объектом. Костя лихорадочно перебирал возможные варианты развития событий. Сулейман вел себя легкомысленно, как расшалившийся ребенок, или просто… как сумасшедший. Ну и как с таким типом работать дальше?

Пульт запищат. Сулейман, сунув его за пазуху, на ощупь ткнул две кнопки – чтобы враги не видели. Писк не прекращался.

– Не правильно набрал! – жизнерадостно хмыкнув, объявил шалун и опять ткнул на ощупь пару кнопок.

Писк прекратился.

– Каждые две минуты пищит. Надо две цифры набрать. Если не угадал, он продолжает пищать. Надо снова набирать. Если за тридцать секунд не набрал – пояс взорвется. Снимать нельзя, там много проводов, сразу взорвется. Надо код – пять цифр – набрать, чтобы выключить… Нормально, доктор?

– Класс, – похвалил Глебыч, широко улыбнувшись. – Здорово. И просто.

Запрос – ответ, двузначный код. Пять знаков, миллион комбинаций, случайный подбор за тридцать секунд исключен… Нормально!

– А с машиной? – Сулейман любовно погладил кожу кресла.

– С машиной тоже – дешево и сердито, – одобрил Глебыч. – Вообще, сапер у тебя мастер. Все сделал просто здорово!

– О, господи… Бывают же уроды… – не сдержавшись, простонал Иванов и отвернулся к окну, не в силах лицезреть светящуюся физиономию Глебыча.

– Сулейман… – напомнил о себе Костя. – С тобой все в порядке?

– Я не сумасшедший, если ты об этом, Иван, – совершенно серьезно ответил Сулейман. – Надеюсь, вы тоже. Иначе мы все умрем. А это, между прочим, моя любимая машина.

– Да нет, я просто уточнил…

– Теперь очень плохая новость, – Сулейман ткнул пультом в сторону посадок.

– Сапера не будет. Я своих людей не сдаю.

– Ты… ты нарушил договор, Сулейман, – тщательно подбирая слова, процедил Иванов. – Получается, что твое слово ничего не значит?

– Я дал слово, что гарантирую вашу безопасность, – беспечно отмахнулся Сулейман. – И я его сдержу. Насчет остального сказал: договоримся на месте. Вот и договариваемся.

– И как мы договариваемся?

– Сейчас машина приедет. Аюб пусть сюда подойдет, его заберут. Машина уедет. Потом, минут через пять, мы тихо поедем в посадки. Если вертушки не взлетят, я выключу заряд, вас выпущу ближе к селу. Пешком обратно дойдете. Все.

– Мы тебе не верим, Сулейман, – с сомнением покачал головой Иванов. – Ты не держишь…

– Ну, как хотите, – Сулейман ответил на сигнал пульта и положил руку на выключатель печки. – Думай минуту, потом печку выключу.

– И что?

– Будет взрыв. Мы все умрем.

Ответ прозвучал совершенно спокойно, словно речь шла о чем-то обыденном и не очень важном.

Иванов затравленно посмотрел на Костю и развел руками. Как быть? Вот это не фига себе, сходили на переговоры! Костя, не раздумывая, кивнул – надо соглашаться. Для психолога было совершенно очевидно, что абрек без колебаний осуществит свою угрозу. И глазом не моргнет. У него работа такая, готов к смерти в любую минуту…

Прошло больше минуты. Иванов сосредоточенно размышлял и на часы не смотрел. Сулейман ответил на очередной писк пульта, положил его в «бардачок»… развел руки в стороны, ладонями кверху и начал шепотом молиться. Без всякого перехода, как-то с разбегу, буднично и деловито…

Это повергло полковника в состояние шока. Почему-то он думал, что абрек будет ругаться, настаивать, угрожать…