Трубадуры, труверы, миннезингеры

Что же это за «добрые советы», о которых говорит поэт? Да все та же возвышенная рыцарская программа, которую можно вполне определенно резюмировать словами: Бог и честь. Низок, по мнению поэта, тот, кто побуждает своего господина ко лжи или к неисполнению обещанного. «Пусть такой человек охромеет, если он дает своему господину совет, склоняясь перед ним; если же он настолько знатен, что делает это сидя, то пусть у него отнимется язык». По поводу же самих князей, позволяющих обманывать себя, он припоминает фигляров, которые показывают в своих походных палатках то дикого сокола, то горного павлина, то какое-либо чудо, каковые в конце концов оказываются обыкновенной вороной. Поэт пришел чисто практическим путем к замечательному для своего времени выводу, что рождение не дает еще никаких человеческих преимуществ, что все люди равны между собой, что они — братья друг другу. Он не только нападает на все дурное, но и смеется над ним. Однако он боится, что его сатира, бичуя виноватого, заденет и невинного. Он готов даже примириться со злым человеком, если только тот желает исправиться.

Само собой разумеется, что скитальческая жизнь не только обогащала Вальтера фон дер Фогельвейде житейским опытом, умудряла его, тревожила его мысль, — она сверх того обогащала его музыкальный запас. Разъезжая по Европе со своим неизбежным инструментом — гигой — в руках, он слышал самые разнообразные мелодии. Он пел не только при дворах князей, но и на улицах, играл для танцев и хороводов.

Выезжая на свой дневной заработок, он обращался к Богу с молитвой о даровании счастья, о ниспослании небесного заступничества. Сохранилась его утренняя молитва, прелестная в своей детской простоте. Поэт молит Бога о том, чтобы Он позаботился о нем, как, в свою очередь, когда-то и сам Он, и Его Матерь были предметом заботы верно служившего Им архангела Гавриила. Эта непосредственность, эта искренняя простота — отличительная черта поэзии Вальтера фон дер Фогельвейде. Главный же ее предмет — человек с его любовью и страданием, надеждами и стремлениями, радостями и горестями. Поэт прост и правдив, он подкупает естественностью.

О любви наш миннезингер имеет самое возвышенное понятие. Кому от истинной любви не было ни хорошо, ни грустно, тот, по его мнению, понапрасну теряет свои дни. Любовь представляется ему убежищем всех добродетелей; без нее ни одно сердце не может испытывать настоящей радости; без любви никто не может снискать и Божьей милости. Вот почему он убеждает молодежь стремиться к истинной любви. Кто обладает любовью хорошей женщины, тот, по мнению поэта, будет стыдиться всякого дурного дела. Похвала милых женщин — лучшая награда для князей за их добродетели. Вот как Вальтер фон дер Фогельвейде воспевает свою даму:

Когда цветы выходят из травы,
Улыбкой ясною светило дня встречая
С его живым, играющим лучом,
И пташки малые, беспечны и резвы,
Зарею раннею пленительного Мая
Поют весну, и песнь их бьет ключом,
Испытываю я блаженство неземное.
Вы мне скажите, с чем могу сравнить его я?
Не отвечаете? Так я за вас решу:
Есть что-то лучшее, но что? О том сейчас скажу.

Представьте, что в собрание людей,

Своею красотой и свежестью блистая,
Явилась дама знатная; она
Идет, но не одна, со свитою своей,
По сторонам порою взор кидая,
Приятности, изящества полна.
Как звезды перед солнцем, перед нею
Стоят все женщины… И Май с красой своею,
И пышные цветы поблекнули совсем:
Мы все любуемся тогда виденьем чудным тем.

Желаете ль вы истину узнать?

Пойдемте все сейчас на светлый праздник Мая:
Во всей красе раскрыл он нам свой рай.
Угодно ль вам теперь сравнение начать?
Ответьте мне, словам моим внимая:
Что лучше? Женщины ль прекрасные иль Май?
Когда бы мне, друзья, на выбор предлагали
Одно из двух, ей-ей, решенья бы не ждали…
И ты, красавец Май, скорей бы Мартом стал,
Чем разлучился бы я с тем, что сам себе избрал!