Трубецкие. Аристократы по духу

В начале Первой мировой войны Владимир Сергеевич Трубецкой за храбрость будет награжден Георгиевским крестом, в бою под Гумбиннене был ранен и перешел в штаб генерала Брусилова. От Брусилова получает назначение командиром первого в России отдельного автомобильного подразделения. Будучи командиром, Трубецкой руководил эвакуацией румынской казны союзников, при подступах немцев к Бухаресту.

После революции Трубецкой, тоже вполне по семейной традиции, входил в конспиративный кружок, имеющий своей целью восстановление монархии, и даже принимал участие в одной из попыток освобождения царя.

В 1920 году Трубецкого призовут в Красную Армию. По протекции все того же Брусилова он получил назначение в Южный штаб фронта в Орел. По дороге к месту службы Трубецкой заехал к семье, жившей тогда в Богородицке у родственников, чтобы отдать свой паек. В Богородицке Трубецкой был арестован, но открывшийся в тюрьме туберкулез поспособствовал сначала освобождению, а потом и демобилизации. Чтобы прокормить свою большую семью, Трубецкой промышляет охотой, пишет рассказы и пьесы, одна даже с успехом шла на сцене местного театра. В 20-е с большим успехом расходятся «охотничье-юмористические рассказы» автора Трубецкого В. С.

В 1923 году Трубецкие переезжают в Сергиев-Посад, где они были не единственными «лишенцами». Это была своеобразная колония высокообразованных людей, умных, тонких, владеющих языками, их собрания напоминали светские салоны XIX века в декорациях убогого домика в три комнаты с террасой. И конечно, донос не замедлил себя ждать. С этого доноса и начинается дело В. С. Трубецкого по обвинению в контрреволюционной деятельности. Он был арестован, правда, через месяц был отпущен, «за недоказанностью», но страшный молох уже начал свою работу.

В 1926 году Трубецкой познакомился с Михаилом Пришвиным, с которым его сблизила общая любовь к охоте, под видом «музыканта Т.» Трубецкой выведен в «Журавлиной родине» Пришвина.

М. Пришвин поощрял литературное дарование своего нового знакомого, и при его содействии в 1927 году первый рассказ Трубецкого «Драгоценная галка» был напечатан в 4-м номере журнала «Всемирный следопыт». Поскольку с «Всемирным следопытом» уже активно сотрудничал шурин Трубецкого, художник князь Владимир Михайлович Голицын, рассказ Трубецкого был опубликован под псевдонимом «В. Ветов», образованным от уменьшительно-ласкательной формы имени жены писателя.

«Драгоценная галка» положила начало как писательской карьере Владимира Трубецкого, так и его сотрудничеству с выходившим под редакцией В. А. Попова журналом «Всемирный следопыт». Рассказы, повести и путевые очерки Трубецкого были нисколько не хуже литературных произведений авторов, печатавшихся в том же журнале, А. Беляева, А. Грина, Л. Гумилевского, М. Пришвина, писателей, чьи произведения составляют сокровищницу русской приключенческо-романтической литературы.

Успех первой публикации вдохновил Трубецкого на создание целой серии юмористических рассказов под общим названием «Необычайные приключения Бочёнкина и Хвоща». Популярности рассказов Ветова содействовало не только мастерское изложение, но и художественное оформление В. М. Голицына.

В 1932 году журнал закроют, «за вредную идеологически невыдержанную приключенческую направленность». А в 1934 году князь Владимир Трубецкой будет арестован по обвинению в связи с руководителями «закордонного центра» некой «национал-фашистской организации» («Дело славистов»). Ему припомнят и знатное происхождение, и брата – идеолога евразийства. Вместе с Трубецким была арестована и его дочь Варвара. И отец, и дочь были приговорены к ссылке в продуваемые всеми ветрами степи Узбекистана на пять лет, после чего Трубецкой, его жена и шестеро детей были вынуждены переехать в Андижан.

«Дело славистов» (дело Российской национальной партии) – уголовное дело по обвинению в контрреволюционной деятельности против большого числа представителей интеллигенции (в основном из Москвы и Ленинграда) в 1933–1934 годах.

В Андижане Владимир Трубецкой работает музыкантом в балетной студии и подрабатывает тапером в кафе-ресторане, чтобы прокормить домочадцев. Но письма его к близким и друзьям, хоть и полны ностальгии, тоски по подмосковным пейзажам, дышат присущим ему оптимизмом и юмором. Голицын уговаривает его заняться мемуарами. Это будут «Записки кирасира», которые автор, увы, не закончит.

В июле 1937 года Трубецкой и трое его старших детей вновь будут арестованы. Во время обыска старшему сыну князя удалось часть «Записок кирасира» спрятать в штаны младшего. До нас дошли именно эти фрагменты, без начала и конца. Остальной архив утрачен полностью.