Трудная любовь

— Правильно говорят: жена страшна тем, что когда надо, от нее не отделаешься, а когда не надо, она сама убегает, — с деланной небрежностью сказал Николай.

— Глупости! — отрезала Лариса.

— Философствовать уже поздно, — мягко произнес Олег. — Следует предпринять контрудар. Не следует ждать, пока сплетники узнают о твоем решении. Тебе надо уходить самому.

— Не могу, — признался Николай.

— Вот это другой разговор, — Лариса сразу оживилась. — Все еще можно исправить. Я плохо знаю Ольгу, но она… я не верю. Она чистая. Поговорите с ней по душам, попробуйте…

— Увольте. Пробовал. У себя дома сплю, как надоевший гость, на диване, под пальто и без подушки.

— Попросите Олика поговорить с ней.

Олег вздрогнул, но отозвался спокойно:

— Я, конечно, могу… Но она меня и слушать не станет. Она меня выгонит, и правильно сделает.

— Надо помочь Николаю. У него несчастье. Это твои слова.

— Я и помогаю по мере сил, — Олег начал разливать вино.

У Ларисы разболелась голова. Показалось, что набухли жилки в висках. Она извинилась и ушла.

Когда Николай ушел, Олег подсел к Ларисе. Она открыла глаза.

— Неплохой ведь парень, — сказал Олег, — но газетчик неважненький. И очень уж хочет выдвинуться. Мне вот выдвижения никакого не надо. Пусть на всю жизнь останусь литрабом, только бы писать. В лексиконе Рогова нет слова карьера, но она влечет его сильнее, чем жена.

— Ты стал развязным, Олик.

— Это от вина… Просто в последнее время я слишком много думаю, а это вредно.

— Ложись-ка спать, мыслитель, — ласково предложила Лариса. — Я знаю: в твоей критически устроенной голове накопилось много вопросов, в которых ты не можешь разобраться. Вот и чудишь.

Спала Лариса чутко. Заслышав среди ночи чьи-то шаги, она сразу проснулась. В комнате было темно. В углу светилась желтая шкала молчащего, но включенного радиоприемника. Лариса уловила запах табака. Олег ходил у дверей, вдоль стены. В темноте плавал огонек папиросы. Иногда огонек застывал на месте, качался из стороны в сторону и снова двигался вдоль стены.

— Почему не спишь? — обеспокоенно спросила Лариса. — Опять зубы?

— Зубы, — насмешливо ответил Олег. — Хуже, чем зубы.

— А что? Что случилось? Который час?

Олег зажег настольную лампу.

— Пять часов, — прошептала Лариса. — Что с тобой?

— Бессонница, — иронически сказал Олег, — мыслю о жизни.

— Сложная тема, — в тон ему отозвалась Лариса. — Милый мой парень, а ты беспомощен. Ты раскис от нескольких неудач. Ты стал страдальцем.

— Да, я страдаю! У меня такое ощущение, словно мне связали руки и заткнули рот… Ежечасно, ежесекундно я должен разыгрывать роль счастливого семьянина.

Он сказал это подчеркнуто отчетливо, смотря в лицо жены. Она выдержала его взгляд, и когда он опустил голову, глухо попросила:

— Открой форточку, ужасный воздух. Как проветрится, ложись спать. Утро вечера мудренее.

— Так я и знал, — с ноткой злорадного торжества заключил Олег. — Хоть головой об стену бейся, ты будешь твердить свое.

— Буду твердить свое, — упрямо прошептала Лариса, — буду! Слышишь?

Сон, конечно, пропал. Лариса сидела на кровати, прислонившись к стене. Олег ходил по комнате.

«А я мечтала… — думала Лариса. — Я никогда бы не устала помогать тебе. Если ты уйдешь, ты собьешься с дороги. Станешь тем, кто за лишнюю копейку напишет, что угодно, о чем угодно и как угодно. Никто не знает, о какие камни ты можешь споткнуться в любой момент. Мне обидно не за себя, а за тебя»…

— Спасибо за откровенность, — еле слышно сказала Лариса. — Я знала, что тебе тяжело, но не догадывалась, что ты еще играешь какую-то роль… счастливого семьянина… Я не держу тебя. Уходи. Хоть сейчас. Я выживу. Я ведь не настаивала на регистрации. Уж лучше сожительство без штампа в паспорте, чем не по любви, но… по-твоему.

— Что ты выдумываешь? — с вялым возмущением спросил Олег. — Откуда ты взяла?

— Уходи, — повторила Лариса, — уходи, но запомни: без меня ты не будешь…

— Настоящим журналистом? — насмешливо перебил Олег.

— Да, — твердо ответила Лариса. — Мне так кажется…

Олег присел рядом, спросил:

— Объясни мне одно: ради чего ты взяла на себя эту неблагодарную миссию? Что же ты возишься со мной? Ради чего?

— Ты еще спрашиваешь… — Лариса прищурилась, и лицо ее стало строгим, даже суровым. — Ты все знаешь. Ты знаешь, ради чего я осталась тогда с тобой, ради чего за тебя объяснялась с твоими родителями, ради чего разговариваю сейчас…

— Невероятно, — пробормотал Олег. — Я люблю тебя, но…

— Надоело, Олик, — мягко остановила Лариса, — надоели многочисленные «но»… Я довольна нашим неожиданным разговором. Ты делаешь успехи, становишься откровенным… Включай чайник. Пора вставать.

Болело сердце. Она незаметно поглядывала на Олега и с трудом удерживалась от желания обнять его и расплакаться, услышать от него, что он любит.