Трудная наука побеждать

— Товарищ маршал, главным считаю инженерное ее обеспечение.

— Это почему же?

Я рассказал о результатах рекогносцировки, о безымянной речушке с глинистыми берегами, спуститься к которой танки армии Ротмистрова если и смогут, то только «юзом», а уж подняться на противоположный берег — лишь при соответствующем инженерном обеспечении. Ведь дальнейшее продвижение наших войск и от этого зависит. Тем более что в полосе наступления только одна дорога — от Ольховца на Тальное, Умань — имеет твердое покрытие.

Доложил я также о том, что нами уже сделано — о заготовке настилов и т. п.

— А где ваш корпусной инженер?

— На месте этих работ.

— Можно его вызвать?

— Можно, только будет он не скоро — трудно добираться.

— Часа хватит?

— Вполне.

— Тогда вызывайте…

Маршал рассмотрел графический план наступления корпуса. Его внимание тоже привлекла высота 223,2. Он сказал, что овладеть ею нужно до начала общего наступления, даже до разведки боем.

Наконец-то появился и наш инженер-подполковник А. П. Сирюк. Внешний вид его как нельзя лучше подтверждал необходимость инженерной подготовки шинель и сапоги до колен были покрыты слоем глины.

Он представился маршалу.

— Доложите, чем вы сейчас занимаетесь.

— Пилим, рубим лес, товарищ маршал. Ночью подвозим к переднему краю, делаем настилы.

— Справитесь своими силами?

— Все саперы корпуса заняты этой работой, а также стрелковые батальоны второго эшелона. Но для ее ускорения хорошо бы получить еще саперный батальон.

— Хорошо, я сейчас еду в штаб фронта, посмотрю, что можно выделить вам.

Уже на следующее утро подполковник Сирюк позвонил мне: «Темпы работ значительно повысились!»

— Прислали саперов, Андрей Петрович?

— Так точно. Из управления фронта. Целых два саперных батальона.

В последнюю ночь перед наступлением саперы продолжали укладывать настил. К рассвету остался не замощенным лишь небольшой участок. Поскольку он находился в непосредственной близости к переднему краю противника, мы решили закончить работу во время артподготовки. Как ни странно, но гитлеровцы не обнаружили ничего до самого конца. Видимо, были убеждены, что наступать в такую распутицу нельзя.

Все шло хорошо, однако чувство беспокойства не покидало штаб корпуса. Впервые наступали мы в таких сложных условиях, слишком много было ниточек, оборвав которые, противник мог сорвать весь план.

Как и было условлено, накануне наступления 6-я дивизия одновременно с подразделениями 78-го корпуса атаковала высоту 223,2. Генерал Смирнов доложил:

— Высота наша! — И несколько позже: — Прочно закрепились на ней. Наши действия были полной неожиданностью для фашистов.

На высоте тотчас были установлены на прямую наводку орудия, а корпусной инженер направил туда саперов, которые устроили противотанковые и противопехотные минные заграждения. Теперь высота надежно обеспечивала наш фланг.

Еще до рассвета 5 марта офицеры-операторы опросили наблюдательные пункты дивизий. На участках было тихо. Все находились на своих местах. Не оказалось только командира 5-й дивизии полковника Афонина. На вопрос: «Где он?» — последовал ответ: «В пути на свои „глаза“ (наблюдательный пункт)».

В 6.54 земля вздрогнула, воздух всколыхнул огромной силы залп, перешедший затем в непрерывный грохот сотен стволов. Выделялись резкие звуки «катюш».

Артподготовка продолжалась около часа. По общему сигналу гвардейцы пошли в атаку. Бой развивался неравномерно. 6-я дивизия Смирнова, построив боевой порядок — все три полка в линию, двинулась вперед с выгодной позиции, с рубежа высоты 223,2, но, попав под сильный огонь из лесного массива, залегла. (Из-за нелетной погоды на авиацию нельзя было рассчитывать.) Лишь после повторного огневого налета по вновь обнаруженным целям дивизия, уже после полудня, ворвалась в первую траншею врага, а затем углубилась в лесной массив.

На действиях 5-й дивизии сказалось запоздалое прибытие Афонина на наблюдательный пункт. Однако и там повторные огневые налеты несколько улучшили дело.

Наибольший успех обозначился в левофланговой дивизии, 7-й. Она овладела Ольховцом.

Звоню ее командиру Дрычкину:

— Все танки непосредственной поддержки пехоты забираю у Афонина и передаю тебе. Используй…

— Постараюсь…

— Сохранился мост в Ольховце?

— Взорван.

— Надо строить. Нужен не только корпусу.

— Саперы уже там.

Заранее подготовленный бревенчатый настил очень помог нам. Как только пехота взяла высоты, танки корпуса генерала Кириченко, артиллерия и автотранспорт двинулись вперед. Аварийные группы саперов следили за настилом.

Наши уже очистили от противника высоту, которую мы наметили под новый наблюдательный пункт. Связисты успели подать туда провод. Говорю начальнику штаба:

— Михаил Иванович, пока я перебираюсь на новый НП, бери управление на себя. Есть что-нибудь новое?

— Есть. В Ольховце обнаружены склады с большими запасами сахара. Я уже доложил об этом в армию.

— Поставьте охрану, пусть сдадут сахар на анализ (уже были случаи, когда противник отравлял оставляемые продукты). На высоте мы долго не задержимся, передвинемся ближе к шоссе.