Трудная наука побеждать

В Тимишоарах мы не задержались. Еще 15 ноября, как только стали подходить первые эшелоны, прибывавшие части походным порядком направлялись к Дунаю — через Сегед (Венгрия) на Суботицу и Сомбор. Последние два пункта находились в Югославии, в той ее части, что к северу от Белграда. Среди людей, встретивших нас в городе Суботица, многие носили оружие. Это были сошедшие с гор югославские партизаны.

С этими героями — некоторые из них воевали с фашистами, как и мы, с сорок первого года — мы провели несколько часов, и переводчик не потребовался. Провожая нас, они пожелали нам полной победы над немецко-фашистскими захватчиками.

Наверное, 23 или 24 ноября нас — моего заместителя по политчасти полковника Чиковани, начальника штаба генерал-майора Забелина и меня вызвали на командный пункт армии.

Генерал-лейтенант Деревянко, как всегда, весело и любезно поздоровался, крепко пожал нам руки и сказал:

— Ну, друзья мои, потехе — час, а делу — время. Ваше время настало, с чем и поздравляю.

— Значит, вступаем в бой? — вопросительно посмотрел я в его серьезные серые глаза.

— Да, вступаем. Прошу вас к карте. Во-первых, получено подтверждение, что наша армия передана Ставкой в состав 3-го Украинского фронта маршала Толбухина. Дальше. Противник сейчас занимает вот этот рубеж.

Деревянко быстро провел острым концом маленькой указочки вдоль синей линии — от Мукачево к правому берегу Тиссы, затем — на юг, к Дунаю. У города Бая рука Кузьмы Николаевича на мгновение задержалась — похоже, о чем-то он подумал — и двинулась дальше, ужо по берегу Дуная. Дойдя до города Мохач, она повернула южнее к реке Драва.

— С Федором Ивановичем Толбухиным знаком? — спросил он меня, оторвавшись от карты.

— Воевал рядом с его армией, под Сталинградом. Но познакомиться не пришлось.

— Что ж, теперь познакомишься с ним уже как с командующим фронтом.

На днях, когда начсостав нашего корпуса представлялся командованию 3-го Украинского фронта, я болел и не мог присутствовать на этой встрече.

— Войска двух наших фронтов, — продолжал Деревянко, — вышли… указка заскользила на этот раз гораздо медленнее, часто останавливаясь, уже по красной линии, проведенной рядом с первой — синей. От красной линии устремлялись на синюю многочисленные толстые и тонкие стрелы. — Обратите внимание, товарищи, — говорил он, — что там, на севере, часть войск 2-го Украинского фронта уже вышла на подступы к Будапешту. А впереди нашего сосредоточения части 3-го Украинского фронта форсировали Дунай и овладели плацдармом. Вам предстоит туда переправиться. Силы противника состоят из группы генерала Кеше, 23-й пехотной дивизии венгров, 31-й пехотной немецкой дивизии, подразделений Дунайской флотилии и пограничников, а также 44-го учебного полка…

Корпус был на марше, и нам очень не хотелось вводить его в бой частями. Автотранспорта не было, и рассчитывать мы могли только на форсированный пеший марш.

С командиром 80-й дивизии полковником В. И. Чижевым мы встретились на переправе в районе Батина. Небольшого роста, худощавый, этот офицер никогда и ничего не боялся — ни превосходящих сил противника, ни ответственности, ни высокого начальства. Но была и у него «ахиллесова пята» — постоянная тревога, что кто-нибудь узнает про запущенную его болезнь — язву кишечника и не даст ему довоевать до конца.

Мы поздоровались. На вопрос: «Что нового?» Чижов ответил, что все идет по плану. Вчера с командирами частей он побывал на плацдарме. Полки подходят, скоро начнут переправу.

Стоя здесь, на переправе, и перебирая возможные варианты вступления в бой, мы вспомнили ошибки, допущенные под Ахтыркой. Тогда, примерно в таких же условиях, 8-я дивизия первой вошла в соприкосновение с противником и потерпела неудачу из-за неорганизованной разведки и плохого управления.

Поэтому сейчас следовало еще с берега правильно нацелить разведчиков, а командирам выдвинуться до рубежа, с которого должны вступать в бой их части и подразделения. Ориентировочно это километрах в двадцати пяти отсюда. Однако я посоветовал Чижову быть готовым вступить в бой с ходу, тесно и сразу же связаться с действующими впереди частями 57-й армии, побыстрее выдвинуть на огневые позиции артиллерию и минометы. Что же касается самоходок, то опыт показал — лучше им двигаться вместе с пехотой, под прикрытием орудий сопровождения.

Полковник Чижов заметил, что наступательный порыв гвардейцев очень высок — рвутся в бой. Особенно их воодушевила торжественная церемония, которой были отмечены боевые дела дивизии в Ясско-Кишиневской операции. Позавчера, на общем построении, при развернутых знаменах, дивизии и ее 230-му и 232-му полкам вручили ордена (накануне такую же церемонию мы провели в 7-й дивизии). А что касается практических мероприятий, то штурмовые группы для боя в населенных пунктах и подвижные отряды на случай преследования уже созданы. Успели даже провести занятия на тему «Встречный бой».

Пока мы разговаривали, к переправе подошли первые подразделения дивизии. Они двигались в расчлененных порядках, и Чижов отправился 'им навстречу, чтобы отдать некоторые распоряжения.