Трудная ноша. Записки акушерки

Я отодвинула от себя тарелку с чили, газету и стакан диетической колы, которую решила выпить, чтобы впрыснуть в кровь кофеин, прежде чем ехать на работу. Было 18:45, и хотя меня считали «бездарной кровопийцей», мне предстояло дежурить в родильном отделении на другом конце города, где какая-то женщина нуждалась в моих услугах. Я затолкала свои сумки и себя саму в машину и покатила сквозь ласковые июньские сумерки мимо парков, где устроились на пикник семьи, и уличных кафе, где флиртовала молодежь. Я спрашивала себя – не в первый и не в последний раз, – почему так тороплюсь провести двенадцать с четвертью часов запертой в комнате без окон с чужим человеком вместо того чтобы расслабляться в саду, в компании мужа и бокала охлажденного белого вина. Пока я представляла себе, что работаю на нормальной работе и делаю нормальные вещи, мой мозг на автопилоте вез меня к больнице. Въехав на парковку, я мысленно взмолилась, чтобы на эту ночь мне досталась пациентка без осложнений, которую обрадует мое общество (и которая, в идеале, не окажется ближе к утру в операционной, где доктор будет извлекать живые ткани кусок за куском из ее измученной, утратившей тонус матки).

Час спустя мне показалось, что мои молитвы были услышаны. В результате ночной лотереи в бункере мне досталась пациентка с низкими рисками: двадцать шесть лет, раскрытие восемь сантиметров, первые роды. Входя в ее палату, я ощущала, как напряжение покидает мое тело. Атмосфера в палате показалась мне на удивление расслабленной: свет приглушен, релакс-музыка в духе пляжей на Ибице льется из динамика в углу, в воздухе витают ароматы лаванды и шалфея. Это была одна из немногих палат в нашем госпитале с родильной ванной, и моя пациентка как раз в ней лежала. Она откинулась на борт с закрытыми глазами, улыбаясь, подобно Будде; длинные дреды с фиолетовыми концами плавали по воде, доходившей ей до груди. Одежды на ней не было, и все длинное, стройное тело покрывали роскошные татуировки с цветущими лианами; в ушах блестели многочисленные сережки, булавки и разноцветные диски. За ней стоял на коленях мужчина, совершенно очевидно являвшийся ее «второй половиной» во всех смыслах, настолько его внешность и энергетика сочетались с ее. У него тоже были дреды, собранные в пучок, сосредоточенное лицо и пирсинг в ушах; толстые серебряные цепи на шее тихонько позвякивали, когда он склонялся над ней и массировал плечи сильными костистыми пальцами. Она при этом плавно покачивалась в воде, отчего по поверхности разбегалась рябь. Они казались одним целым, заключенным в общий кокон. Что ж, тем лучше.

Я не узнала молоденькую акушерку, что-то дописывавшую в карте за рабочим столом в углу. Она поступила в госпиталь вместе с другими выпускницами, которых спешно наняли, чтобы закрыть бреши, образовавшиеся с массовым исходом старшего персонала, уставшего от тягот нашей профессии. Только-только со школьной скамьи, с носиком-пуговкой и нежными щечками, лишь добавлявшими ощущение юности, она закончила писать и теперь сосредоточенно просматривала свои заметки.

– Надеюсь, я ничего не забыла, – извиняющимся тоном сказала девушка, прежде чем выйти из палаты. – В любом случае, они очень милые. Стар и Мосс. У вас будет приятный вечер.

Она улыбнулась и ушла.

Стар уронила голову на грудь и начала глубоко вдыхать через нос и выдыхать ртом, дуя на поверхность воды. Пока схватка продолжалась, Мосс придерживал Стар за плечи, крепко их сжимая, до тех пор пока боль не отступила и ее дыхание не успокоилось.

– Хорошо, малыш, хорошо, – прошептал он, когда тело Стар расслабилось, и его пальцы продолжили свои гипнотические пассы.

Она открыла глаза и повернула лицо к Моссу; они улыбнулись друг другу, и он нежно поцеловал ее в лоб. Если они и сознавали, что я нахожусь в палате, то никак этого не показывали.

Я подошла к ванне и присела на корточки возле них.

– Привет, – поздоровалась я.

Стар и Мосс поглядели на меня так, словно только сейчас заметили мое присутствие.

– Привет, – отозвались они оба далекими, мечтательными голосами. Стар немного нахмурилась, когда поняла, что я – не та акушерка, что провела с ними весь день.

– Вы будете принимать у меня ребенка? – спросила она.

Я улыбнулась.

– Надеюсь, вы примете его сами. Когда рожают в воде, так обычно и происходит. Я лишь подстраховываю вас на всякий случай.

– Круто, – сказала Стар с широкой улыбкой. – Очень круто.

Она снова закрыла глаза и легла в объятия Мосса.

– Похоже, схватки у вас сильные и регулярные, – сказала я.

– Мы предпочитаем называть их волнами, – ответил Мосс, пальцами разминая плечи Стар в татуированных лозах. – У нас гипнороды. Ребенок выйдет с дыханием, правильно же, малышка?