Трудно быть ангелом

После моего возвращения из Стамбула наши семейные дела пошли еще хуже. Отчасти как раз потому, что я устала сглаживать возникающие углы и по малейшему поводу вспыхивала, словно порох. Стоило ближе к двенадцати вечера зазвонить телефону – как я готова была выхватить трубку у Тима и швырнуть ее в стену. Ангельские принципы не позволяли мне осуществить это желание, но как только телефонный разговор заканчивался, раздражение вырывалось, как джинн из распечатанной бутылки.

– Тебе наплевать, что я хочу спать! Какого черта опять она звонит?! Днем не наговорились?!

– Успокойся, ну чего ты завелась? – примирительно говорил Тим. – Ты же знаешь, она всегда звонит мне по вечерам. Я и так постарался говорить кратко.

– Кратко! Целых пятнадцать минут – это кратко?! – Мой голос брал визгливо-истеричные высоты. – Ты меня попрекаешь, когда я пятки кремом мажу лишние пять минут!

– Давно уже не попрекаю…

– Еще бы! Меня это достало! Меня достали ваши разговоры! Время трепаться с ней находишь, а чтобы плинтус прибить – нет! А я тебя уже полгода прошу!

– А тебе обязательно все нужно свалить в кучу? – Тим тоже начинал заводиться. – Ты еще все мои грехи за пять лет жизни припомни! И предъяви к погашению!

– Не нравится – убирайся и живи со своей Настасьей!

Когда это вырвалось у меня в первый раз, то я сама испугалась. Испуг остудил сердце, и я тут же начала оправдываться. Кинулась Тиму на шею и, целуя лицо, сыпала жалкими словами извинений. Лепетала что-то жалкое про усталость и нервы, которые сдают не вовремя.

Но потом эта фраза выскочила еще раз. И еще. И быстро стала привычной во время любой ссоры. А ссорились мы почти каждый вечер… Я не могла понять, что со мной происходит. Взрывалась по малейшему пустяку, даже если рядом не было и духа Настасьи. Придиралась к Тиму из-за немытой посуды, из-за прослушанного слова, из-за рассеянных интонаций в его голосе.

Однажды я заметила, что уже просто ищу повод, чтобы раскричаться, и испытываю мстительный восторг, когда удается его найти. И это была я – всегда терпеливый Ангел, который за пять лет брака практически ни разу не повышал голоса? Простые разговоры уже не спасали. Мне хотелось орать, кричать, плакать и швыряться тяжелыми предметами. Но самое главное – сколько бы я это ни делала, легче не становилось. Боль в душе росла и давила тяжелым камнем, впитывающим в себя все мои жизненные соки. Мне стало тяжело двигаться и подниматься по лестницам, дыхание сбивалось уже на третьей ступеньке. Я чувствовала себя развалиной, которую каждый день старит на несколько лет. Все мои морщинки стали вдруг заметными, а лицо приобрело мертвенный оттенок.

Однажды мы поссорились, уже лежа в постели, из-за какого-то очередного пустяка. Выговаривая Тиму что-то раздраженно-едкое, я почувствовала страстное желание немедленно встать и повышвыривать в подъезд среди ночи Тимовские свитера, брюки, шляпы, диски и прочий хлам. Я была почти готова это сделать и злобно прошипела:

– Выметайся отсюда! Хоть к Настасье, хоть к черту лысому!

– А может, наоборот?! – взорвался вдруг Тим. – Почему я? Это наша общая квартира. Может, это ты выметешься, если тебе так уж невмоготу?

В первый момент обида встала поперек горла заслонкой, и я ничего не могла сказать – только лежала, глядя в его спину, и глотала воздух вперемешку со слезами. Потом меня начало понемногу отпускать, и стало очевидно, что Тим в целом прав: это наша общая квартира, и если меня что-то не устраивает – я вольна уйти в любой момент. Почему же я не ухожу, если мне настолько непереносимо быть здесь, в одной постели с ним? И действительно ли я хочу, чтобы он сейчас встал и ушел? Я попробовала представить себе это, и в груди тут же тупым сверлом зажужжала боль.

Что же я делаю?

В темноте, чувствуя тепло Тима – моего любимого мужчины, я поняла, что угодила в ту самую древнейшую ловушку, куда сваливается большинство расходящихся пар. Все мои истеричные крики, гнев и жалящие слова – не более чем накипь на толстой корке боли, которая покрывает мою душу как короста.

Злость – хорошее обезболивающее.

В тот момент я поняла, почему отношения так часто рвутся со скандалом и скрежетом зубовным. Потому что так легче. Обиженной женщине не требуется много усилий, чтобы внушить себе, что мужчина, лежащий рядом в постели, – полное дерьмо, и замуж за него она вышла не по любви, а в результате временного помутнения рассудка. И чем быстрее он уберется из ее жизни – тем лучше. Сохранить дружбу и уважение? Помилуй бог! Какая может быть дружба с монстром, который испортил полжизни, причем лучшую половину?! Самая большая дружеская услуга, которую можно предложить, – это собранный чемодан!