Трудно быть духом

Будѐнного. Но результат оставался хиленьким. Шматко покачал

головой:

– Эх, Соколов, нету в тебе… пофигизма! Пойми, Соколов,

прапорщик – это не звание. Это состояние души! Ну-ка, давай ещѐ раз!.

Неожиданно из-за угла показался командир части. Неизвестно,

что понадобилось полковнику Бородину на заднем дворе казармы. Но

шѐл он целеустремлѐнно, словно на очередную инспекцию. Шматко

среагировал первым. Он нырнул вниз, прикинувшись деталью

подоконника. Кузьма спрятаться не успел. Он перестал дѐргать ногами

и в ужасе остолбенел. Бородин приблизился. Рядовой Соколов

негнущейся рукой кое-как отдал честь. Командир части задумчиво

прошествовал мимо, вяло козырнув в ответ.

19

Возможно, на этом дело бы и закончилось. Но всех офицеров и

прапорщиков своей части командир знал в лицо. И даже по имени-

отчеству. Когда до него дошло, что на вверенной ему территории

разгуливает неизвестная личность, полковник притормозил и

обернулся. Он поманил несчастного «Доцента» и строго сказал:

– Представьтесь, товарищ прапорщик!

– Соколов… ский… Соколовский… прапорщик… старший… – как-то

не бодро отрапортовал Кузьма.

Бородин пристально всмотрелся ему в лицо:

– Новенький, что ли?

– Так точно!

– На склад ГСМ?.

– А… ага…

– А почему по прибытии не доложили? – командир части сурово

нахмурился.

Из-под подоконника вынырнул Шматко. Он в отчаянии взялся

руками за горло, доходчиво показывая, чем грозит провал. Нельзя

сказать, что Кузьму это сильно подбодрило. Но он собрал волю в кулак

и жалобно промычал:

– Так э-э… не успел!

Бородин посмотрел на часы и заторопился:

– Ладно! У меня неделю послужишь – будешь всѐ успевать! Через

час жду в штабе!

Он деловито зашагал дальше по своим делам. А лжепрапорщик

остался стоять на дрожащих, негнущихся ногах. Перед тем как скрыться

за углом, командир части покосился на его замершую фигуру и

пробурчал:

– Ну и времена пошли! Такой сопляк, а уже старший прапорщик!.

Полевые занятия – дело серьѐзное. Вторая рота стояла на краю

леса и проникалась… Правда, автоматы были заряжены холостыми. Но

20

от этого задача не становилась проще. Сержант Прохоров сурово

отчеканил:

– Сегодня наша задача – имитация атаки противника на третью

роту! Понятно?

– Так точно-о! – нестройно откликнулся строй.

– Бежим целью. Стреляем холостыми. Пока командир третьей

роты вас не остановит. Патроны все получили?

И снова нестройный хор заголосил:

– Так точно-о!

Прохоров поставил точку:

– Я иду в оцепление! Со мной – Фомин и… Медведев! Гунько –

старший в цепи! Командуй!.

Отправив роту штурмовать позиции условного противника,

то есть бегать по полю, изображая атаку, сержанты прошлись по краю

леса. Они выбрали опушку рядом с просѐлочной дорогой и залегли на

солнышке. Где-то вдалеке кто-то палил из автоматов. А на опушке

царило блаженное спокойствие. Рядовой Медведев, назначенный

ответственным за костѐр, ломал об колено сучья, подбрасывая их в

огонь. Прохоров с Фомой лежали на травке, закинув руки за голову.

– Обожаю оцепление, – сказал сержант. – Так бы два года и

прослужил… Только б жратву носили.

Фома лениво бормотнул:

– Скучно…

– А автомат после холостых драить – не скучно?

– Можно подумать, ты сам его драишь!

– Ну, это уже другой вопрос… – философски протянул Прохоров.

Фома вытащил из кармана колоду карт:

– Ну что, погнали? Отыграться хочу.

– Да ты, я смотрю, Фома, не угомонишься! – усмехнулся сержант.

21

– Слышь, Прохор, ты «духов» жизни учи! Ну как?

Тот покосился на азартного приятеля и предложил:

– Кто проиграет – идѐт в деревню за пайкой!

– Одобрям! Кто сдаѐт? – с пол-оборота завѐлся товарищ младший

сержант…

Очередная Большая Игра протекала как обычно. Фоме не пѐрло.

Он вскакивал, менял колоду, вопил и плевался. Результат оставался

прежним. Выиграть не удавалось. Постепенно в карман противника

перекочевали

все

наличные

средства,

включая

заначку,

приготовленную на дембель. В конце концов младший сержант взвыл:

– Медведев, ко мне!

Мишка оторвался от костра. Фома буркнул сквозь зубы:

– Садись, будешь играть вместо меня!.

– Это ещѐ что за новости?! – удивился Прохоров.

– А чѐ? Играет он – отвечаю я.

Сержант подумал и согласился:

– Хозяин – барин. Ладно, сдавай…

Решающая раздача прошла в тишине. Фома встал за спиной у

Мишки, наблюдая за игрой. На руках у того оказались десятка с

шестѐркой.

– Ещѐ! – сказал он.

Следующей картой оказалась дама. В сумме получилось

девятнадцать очков.

– Всѐ, – благоразумно остановился Мишка. – Себе.

Фома не выдержал:

– На фига?! Надо было рискнуть! Вторая снизу!

– Тихо. Не ты играешь! – цыкнул Прохоров.

Он взял себе две карты. К тузу пришла девятка. Прохоров

ухмыльнулся:

– Двадцать! Мне хватит!

22

Мишка бросил карты на траву:

– Девятнадцать…

– Даже не знаю: плакать или смеяться, – развѐл руками сержант

Прохоров.

Фома пробормотал:

– А давай проверим! Вот давай! Вторую снизу покажи мне!

К девятнадцати очкам лѐг валет. Младший сержант тоскливо

взвыл: