Трудное счастье мое (СИ)

Но это мнение одной половины, разумной. А вот вторая… Даже не знаю, как объяснить, но уже не раз за сегодня я подумывала уточнить у мамы, нет ли у нас в роду цыган или импульсивных итальянцев, так как нечто внутри меня требовало безумств и эмоционального всплеска, причем узконаправленного. И эта сосредоточенность на одном конкретном Артёме Бесстужеве, мне совершенно не нравилась.

— Точно все в порядке? — настойчиво вопрошал в трубке объект моих постоянных размышлений, а я ругала себя и млела от царапающей хрипотцы низкого баритона.

— Точно. Вот он, мой больной, с машинкой играет, — я с улыбкой заглянула в детскую и выронила телефон из рук.

Андрей лежал на полу, его кожа была бледной, с синеватым оттенком, руки и ноги сына подергивались, словно через его тело пропускали ток, и я осознав эту картину, закричала.

Судороги. Страшный сон всех матерей температурящих детей. Сколько раз меня ими пугали, как я их боялась, и вот, наконец, увидела своими глазами.

— Лена!! — Кажется Артем в трубке кричал громче меня, но сейчас мне до него не было никакого дела.

Без раздумий нажала отбой и плохо слушающимися пальцами набрала номер скорой.

— Скорая помощь, слушаю вас.

*****

Артем

Ее крик звенел в ушах, горел адским огнем в груди и доводил кровь до кипения.

Артем мчался по городу, нарушая все, что только возможно, и бессильно рычал от невозможности мгновенно телепортироваться к своей Луне.

И это ему ещё, считай, повезло — вместо того, чтобы отправиться после длинного рабочего дня к себе в стаю, Артем решил проехать через город мимо Лениного дома, а по дороге набрал ее номер, надеясь, что ей может понадобиться его помощь. Все, что угодно — заехать в магазин, купить лекарства в аптеке, прибить полочку в прихожей, лишь бы увидеть ту, без которой болело сердце и исходил тоскливым воем зверь.

До дома, с уже стоящей возле подъезда скорой помощью, Артем домчался за десять минут.

Дверь в квартиру была приоткрыта, из детской доносились голоса врачей, в воздухе неприятно пахло лекарствами, а заплаканная Лена сидела на полу в прихожей, обняв колени руками, и судорожно всхлипывала.

Артем бросился к ней, рывком поднял с пола и порывисто сжал в объятиях, плотно оплетая и вдавливая в свое тело. Он хотел спрятать ее, защитить, напитать своей силой, заслонить спиной от всех бед мира.

Лена не сопротивлялась и выглядела полностью обессилевшей, словно из нее капля за каплей уходила сама жизнь. Она покорно лежала на груди Артема, уткнувшись носом в яремную ямку, и слабо поскуливала, как избитая до полусмерти собака.

— Они меня выгнали из комнаты, — прошептала, наконец, сквозь слезы она, а Артем запустил пальцы в гладкие волосы на затылке, несильно потянул за них, заставляя Лену запрокинуть голову, и посмотрел в наполненные болью глаза. Повинуясь инстинктивному порыву успокоить и отвлечь, наклонился и за пару секунд покрыл все лицо Лены быстрыми, почти невинными поцелуями. Лоб, кончик носа, подбородок, уголки глаз и губ. Он не чувствовал в этот момент тяжёлого мужского желания, его сердце разрывалось и плакало вместе с Леной, и все, чего он хотел — это дать паре ощущение поддержки.

Но Лена, кажется, даже не замечала его порыва и все больше впадала в страшное состояние истерики. Ее трясло и она постоянно повторяла, что врачи ее выгнали из комнаты сына, а это значит, — там происходит нечто страшное, не предназначенное для неподготовленных глаз.

— Присядь, Лен, — Артем осторожно усадил трясущуюся пару на диван. — Я сейчас всё узнаю и сразу вернусь к тебе.

Лена сжалась в комок, затравленно посмотрела на Артема, и от ее загнанного взгляда у него чуть сердце не остановилось. Ее отчаяние и крайняя степень неконтролируемого животного страха заставили волка взреветь от такой же неконтролируемой потребности защитить пару, вырвать ее из лап страха.

Артем быстро отвернулся, чтобы не пугать Лену проступающими хищными чертами лица. Дверь в детскую отворилась, и из комнаты вышел врач с сыном Лены на руках. Следом за ним показалась, по всей видимости, фельдшер. Молодая женщина держала на вытянутой вверх руке прозрачный пакет, из которого по системе Андрею поступало лекарство.

— Мамочка, мы в больницу. Подержите дверь, — врач боком протиснулся через дверной проем в подъезд.

— Что с ним? — Лена вскочила с дивана и покачнулась, едва держась на ногах.

— Приступ сняли, но мальчику нужно наблюдение и консультация невропатолога.

— А я? — Лена сильно сжала руку Артема, а он в ответ притянул ее к себе и опять не получил сопротивления.

— Вы тоже можете поехать, но на своем транспорте, не с нами.

— Я подвезу, — Артем не стал дожидаться просьбы Лены, ему хватило жалобного взгляда и дрожащих губ.

В машине Артем сам пристегнул совершенно потерянную Лену, и в два счета догнал скорую.

Так они и въехали в больничный двор, — караваном, — белая машина с проблесковыми маячками, и черный внедорожник с морально убитой неожиданным несчастьем Леной и серьезным, как никогда, Артёмом.