Трудное счастье

Над головой у Люсьена крикнула какая-то птица. Люсьен вздохнул. Под деревьями было относительно тепло, ветер сюда не проникал. Можно сказать, здесь в его распоряжении были все удобства – еда, питье и даже мягкая постель. Устилавший землю плотный ковер из сосновых иголок легко мог заменить матрас. Люсьен улегся на спину и положил нож рядом с собой так, чтобы до него можно было быстро дотянуться в случае необходимости.

– А вы осторожный человек, – прошептала Алехандра.

– Жизнь научила, что лучше не жалеть время на предосторожности.

– Думаю, сегодня можно не опасаться, что к нам незаметно подкрадутся и застанут врасплох. Мы остановились именно здесь, потому что на этих соснах вьют гнезда филины. Вы ведь сами только что слышали крик. Эти птицы – все равно что часовые. Если почувствуют какое-то движение в пределах тысячи ярдов, сразу притихнут.

– Спасибо, успокоили, – тихо произнес Люсьен.

В темноте сверкнули белые зубы Алехандры – девушка снова улыбнулась.

Перед закатом Люсьен снял шляпу. После окрашивания его светлые волосы стали темными, и на их фоне голубой цвет глаз казался более ярким. Если приглядеться к нему внимательнее, сразу понятно, что это иноземец, то есть человек, которого следует остерегаться.

– Завтра в основном будем идти под гору, – ободрила Люсьена Алехандра.

Путь давался Люсьену, едва оправившемуся после ранения, гораздо труднее, чем остальным, и все же он не жаловался и не требовал поблажек. Алехандра была этому рада. А ее неудержимо клонило в сон. Присутствие Люсьена на гасиенде заставило девушку изрядно поволноваться. Она постоянно опасалась за раненого англичанина, поскольку знала о привычке отца решать проблемы простыми и радикальными – то есть безжалостными – способами. Из-за этого Алехандра провела много бессонных ночей.

По крайней мере, здесь Маноло и Адан ночевали на приличном отдалении от них с Люсьеном и в распоряжении у капитана Говарда по-прежнему был остро наточенный нож. И все же Алехандра на всякий случай не отходила от него ни на шаг и специально клала свою скатку между капитаном и остальными. Больше она ничего не могла для него сделать.

Ощущая кожей тепло Люсьена Говарда, Алехандра повернулась на другой бок и уснула.

Люсьена разбудили первые птичьи трели. Алехандра еще спала. Во сне она положила руку на него, чего никогда не сделала бы осознанно. Люсьен разглядывал ее пальцы. На одном глубокий шрам, на другом отсутствует ноготь. Рука девушки, которой пришлось пережить много трудностей и тягот. И снова он заметил на правом запястье многочисленные белые шрамы. Люсьену вспомнились руки светских красавиц – гладкие, нежные, с накрашенными ногтями. Во сне Алехандра казалась моложе, а чуть вздернутый нос и едва заметные веснушки на нежном бархате щек придавали ей сходство с невинным ребенком. Но внешность была обманчива: эта лесная нимфа – настоящая воительница. Заметив, что по руке Алехандры ползет паук, Люсьен осторожно стряхнул его. И все же эта девушка просыпалась даже от самого легкого и осторожного прикосновения. Только что была погружена в глубокий сон – и вдруг вскочила так быстро и бодро, будто вовсе не спала.

– Доброе утро, – произнес Люсьен.

Алехандра не ответила. Она сидела на земле, длинные спутанные волосы спадали плотным занавесом до самого пояса. Кое-где черноту разбавляли темно-каштановые пряди.

Алехандра посмотрела на небо, должно быть определяя время по солнцу, потом окинула взглядом поляну, на которой, кроме них, никого не было.

– А где остальные?

– Минут десять назад пошли к ручью. Слышите, журчит? Наверное, сейчас вернутся.

Алехандра встала и деловито принялась собирать вещи, раскидывая ногами хвойные ветви.

– Пусть никто не узнает, что мы здесь были, – пояснила она свои действия, сурово взглянув на Люсьена. – Наш край не для неженок, капитан Говард. Опасности здесь подстерегают на каждом шагу.

– Однако вас враги не пугают и об отъезде вы даже не думаете.

– Здесь мой дом, – просто ответила Алехандра и протянула Люсьену печенье, политое сахарным сиропом. – Нужно подкрепиться перед дорогой. Силы вам пригодятся, – наставительно произнесла она.

Люсьен давно заметил, что в пути чувствует себя лучше, нежели на гасиенде. Здесь к нему вернулись и сила, и энергия. Возможно, свою роль сыграли смена обстановки или предвкушение скорого возвращения в Англию. Алехандра Фернандес де Санто-Доминго перестала постоянно хмуриться, и Люсьен заметил, как она сногсшибательно красива. И подумал, что, если придать этой девушке лоск, она будет просто королевой. Спохватившись, он тут же выругал себя за неуместные мысли. Сейчас его должны волновать совсем другие вещи.

– Вам что-нибудь известно о передвижениях французов? – спросил Люсьен.

– Маршал Сульт захватил Опорто, а маршал Виктор вместе с Жозефом Бонапартом удерживают центральную часть страны и Мадрид. Здесь французов сейчас практически нет, а если и придут, то большой армией. Вряд ли тут будут рыскать маленькие отряды.

– Боятся, что мелкие группы перебьют партизаны?

– Думаю, вы бы на их месте опасались того же самого, капитан.