Трудное время (ЛП)

Он поднял взгляд, замер. Боже, как он красив. Это лицо, которое я запомнила и к которому прикасалась миллионы раз в своем воображении одинокими ночами. Точно такое, как я его запомнила, только сейчас освещенное уличными фонарями и закатом. Его волосы покрыты трикотажной шапкой. Его темно синюю униформу заменяли джинсы и черный плащ. Этот мужчина, которого я, возможно, знала, возможно, и нет, переодетый в другую одежду и неожиданно оказавшийся в моем повседневном мире. В открытом пространстве.

— Привет, — сказал он, явно не зная, почему я вернулась.

— Ты ведь, правда, никогда не будешь меня преследовать? Никогда?

Его глаза расширились, но он покачал головой.

— Нет. Не буду.

— Ты думаешь, что я боюсь тебя, так ведь?

Он кивнул, печаль опустила его веки.

— Я не боюсь. Больше нет.

— Нет?

На мгновение мы разглядывали друг друга, звук лопаты его коллеги с каждым разом приближался дюйм за дюймом, вторгаясь в наше личное пространство. Мой взгляд упал на губы Эрика, на его подбородок. Я увидела крошечную часть его шеи, красную от холода.

— Тебе стоит носить шарф.

Легкая улыбка.

— Я буду в порядке. — Пауза, сглотнул. Он выглядел нервным, словно за нами мог наблюдать надзиратель. Я подумала, что с такой привычкой сложно справиться, после пяти лет под неустанным контролем.

— Я клянусь, я здесь не специально, — сказал он мне снова. — Меня особо не спрашивают, куда отправить работать. Я так сильно хочу, чтобы ты мне поверила.

— Я верю.

— Правда? — спросил он с надеждой в голосе.

Я кивнула.

От облегчения он расслабился.

— Когда я только увидел тебя, я подумал, вот дерьмо. Она решит, что я выслеживаю ее.

Возможно, я так и подумала, но только на мгновение. Но не стоит подчеркивать это. Поэтому я спросила:

— Как поживаешь?

Он пожал плечами, спрятанными в плащ, все же они так неизгладимо въелись в мою память загорелыми и сверкающими на летнем солнце.

— Полагаю, хорошо. У меня есть работа. Крыша над головой.

Я взглянула на его рот, совершенно не собираясь этого делать. Целовал ли ты женщину, с момента своего освобождения? Это не должно было быть тяжело. Не через три недели. Он был красивый, темный, опасный. Притягивающий. И была ли я теперь на самом деле такой особенной? Там я была доступной. Это был мой призыв, не так ли? Доступная привлекательная молодая женщина. Редкость в тюрьме, но теперь, когда он на свободе, возможно, таких девушек, как я, пруд пруди. Красивее меня. И такие, кто не разбивал сердце этому мужчине. Ревность сжигала, и ее огонь был таким неожиданным, что я вздрогнула.

— Как ты поживаешь? — спросил он. — По-прежнему каждую неделю в Казинсе?

— Ага. Все как обычно. Ничего… ничего, что мы разговариваем? У тебя же не будет проблем из-за меня, так? Понятия не имею, как функционирует УДО.

— Все нормально, пока я выполняю свою работу. Совсем не так, как работа под стражей.

— Ты свободный человек.

Он состроил гримасу.

— Более или менее.

Я потерла руки, теперь, когда паника улеглась, холод дал о себе знать.

— Когда заканчиваешь?

Его выражение лица оставалось нейтральным, не считая того, что брови заползли под шапку. В надежде, или со скептицизмом, или в замешательстве, я не смогла разгадать.

— Как только этот тротуар будет чист.

— Может быть, ты хотел бы выпить кофе?

— С тобой?

— Ага. Ничего такого, но да.

— Я с радостью, — сказал он, слабо кивая, затем более энергично. — Мне есть, что сказать тебе. Кое-что, в чем я облажался при нашем последнем разговоре.

Что еще случилось с нашего последнего разговора? Ты привел в свою постель женщину? Почувствовал все те вещи, о которых мы писали друг другу, с кем-то другим? Боже, только одна мысль об этом приводила меня в бешенство.

— Встретишься со мной там за углом, когда закончишь? — Я указала на сеть ресторанов пончиков на ближайшем перекрестке.

— Я приду. — Он не улыбался, но я видела, что-то загорелось в его взгляде. – Возможно, минут через двадцать?

Я кивнула и оставила его, направившись к повороту.

В ожидании я заказала чай, и мое беспокойство просто… исчезло. Словно камень упал с плеч.

Старое головокружение от времен, когда мы писали письма, тоже исчезло, зато я смогла снова дышать. Он не навредит мне, не так, как навредил тому мужчине. Не так, как Джастин навредил мне.

Я видела его со своего места возле окна, черная фигура неуклонно пробиралась к концу улицы. Когда они закончили, то он и его коллега пропали, затем он вернулся, направившись к повороту и оставив инструменты в какой-то невидимой машине. Я наблюдала за ним с противоположной улицы, он обежал машины, засунув руки в карманы. Наблюдала, как его лицо материализовалось в оконном свете, его взгляд встретился с моим взглядом. Прозвенел дверной колокольчик и вот он, высокий и знакомый.