Трудное время (ЛП)

Уже поздно, и мне скоро пора ложится. К счастью у меня есть ты, о ком я могу помечтать. После того, как я отправлю это, я пойду в кровать и возьму себя в кулак, представив, что это ты прикасаешься ко мне. Возможно, представлю, что ты сверху. Представлю твое обнаженное тело, и, то, как ты выглядишь в свете моей настольной лампы. Теперь-то я знаю наверняка. Я произнесу твое имя, когда кончу, затем засну, и мне приснишься ты. Если вообще что-то приснится. Иногда ты отправляешь меня спать таким удовлетворенным, что мой мозг такой пустой. Как безоблачное небо. Ты, вероятно, не знаешь какого это для мужчины, который провел пять лет взаперти с таким количеством света, шума, и злости. Чувство умиротворенности и свободы. А ты заставляешь меня чувствовать это, только при одной мысли о тебе.

Надеюсь, ты хорошо выспишься, возможно, тебе даже приснюсь я. Уже скучаю.

Твой, Эрик».

Я положила телефон на выступ, и погрузила все кроме носа и рта в горячую, бурлящую воду. В ушах клокотало, словно оргазм физического хаоса. Мне до боли хотелось, чтобы Эрик был здесь со мной. Его большое тело в этой ванной, талантливые пальцы сморщились, от ласк под водой.

Я позволила своим кончикам пальцев сыграть его роль, и, когда я кончила, то мир вокруг меня был теплой, плескающейся водой, а мысли заполнены теплым телом Эрика двигающимся во мне.

Когда я поднялась из ванной на шатких ногах, то я осознала, что даже не отпила своего вина.

Ни у одного напитка в мире не было шанса доставить мне и половину того блаженства, когда этот мужчина был в моей крови.

Глава 16

Мой рейс в Детройт прибыл рано, но Эрик был раньше. Я заметила его возле выдачи багажа, как раз в тот момент, когда достала телефон и собиралась написать ему.

Как мой дом детства казался странно маленьким после стольких месяцев отсутствия, Эрик казался чересчур большим, когда обнял меня. Твердым, теплым, и невероятным. Я так широко улыбалась, когда мы разорвали объятья, что мне пришлось прикусить губу.

— Привет, — сказала я, испытывая приятную застенчивость.

— Добро пожаловать домой.

Разве это место было таковым? Домом? Или может дом, это место из которого я только что вернулась? Я знала только, что неважно, каким бы ужасным иногда казался Мичиган, этот мужчина был таким, чертовски правильным.

Когда мы подошли к ленте с багажом, я сказала:

— Спасибо, что сделал весь этот путь. Избавил меня от нагрузки на парковке.

— Это были лучшие два часа за последнее время.

Я выследила свой чемодан на ленте. Стащила его, но Эрик забрал его у меня прежде, чем я успела достать ручку. Он понес его навесу, словно он ничего не весил.

Меня сильно обдало холодом, когда раскрылись раздвижные двери, и мы поспешили к кратковременной парковке. Он пропустил меня вперед, а затем сунул мой чемодан за сидение. Я потерла руки от холода, вспомнив, что в этом грузовике не станет теплей.

— Вот, что стоило мне подарить тебе на Рождество, — сказала я, когда он пристегнулся и завел мотор.

— Что же?

— Я должна была оплатить починку твоего обогревателя.

Свет фар упал на дорогу, освещая его улыбку.

— Мне нужен новый, чертов, грузовик. Все в этом грузовике нуждается в замене… даже, если я заменю все, что смогу, дешевле будет приобрести новый. Ну, новый для меня. Подержанный, но исправный. Но не раньше, чем я оплачу долги.

Даже, если бы я могла дать ему деньги — но я не могу — он, ни за что бы их не принял, поэтому я не стала озвучивать свои желания по этому поводу. Вместо этого спросила:

— Что я пропустила в Даррене?

— Кучу старых ничего не стоящих событий. Плюс большой наркотический взрыв возле Честнат, в канун Рождества. Окси-ракета, написали газеты, неподалеку от южного конца старой электростанции. Скоро в Казинсе отправятся новобранцы.

— Тьфу. Я рада, что они больше не будут ходить по улицам.

Он не ответил, а я поняла, что сболтнула.

— Прости. Я не имела в виду преступников вообще. Не твое преступление. И не хотела сказать, что чем больше людей посадят, тем лучше, или…

— Я так и не думал. К тому же я ни разу не сказал, что не заслуженно отбывал наказание.