Трудности перевода

– Чушь – этот разговор. Моя дочь – это моя дочь. Ты отказался от нее, когда молча смотрел, как твоя мать вышвыривает меня за дверь и кидает вслед пачку денег на аборт. Считай, что я его сделала. Ты к Юле не имеешь никакого отношения. Думаешь, она поймет такого, как ты?

– Не надеюсь, но хочу попытаться, – невероятно, Майк был, кажется. абсолютно спокоен. – И одна просьба: никто в компании не должен знать, что у меня есть ребенок.

– Боишься репутации повредить? – выплюнула фразу, как кобра, – не переживай. Я буду молчать, потому что ребенка у тебя нет.

Женщина развернулась и, громко цокая небольшими каблучками по блестящему полу, вышла из здания. Майк не стал её догонять, а зря. Одному человеку за соседней колонной очень хотелось начистить ему рожу.

Глава 16

– О, Кинг-конг жив! – встретил Олега громогласный возглас. Время за окном было позднее, мужчина всерьез подозревал, что соседка видит уже третий сон. Но сюрприз не заставил себя долго ждать: стоило включить свет, как в глаза бросился феерический бардак в общей комнате возглавляла который госпожа Светлова собственной персоной в белом гостиничном халате и с бутылкой красного вина в руках. На нетвердых ногах женщина направилась к загулявшему в ночи Кинг-Конгу, тот как раз снимал ботинки. – Вина? – протянула бутылку и пошатнулась.

– Нет, спасибо. Да и тебе хватит, – попытка отобрать у Ирины бутылку не увенчалась успехом.

– Не тебе решать, хватит мне или нет, большая обезьяна, – пьяно усмехнулась и показала язык.

– Сейчас один маленький ёжик доболтается! – подыграл Шилов. Лучше так, чем быть облитым красным вином или того хуже, оценить лбом крепость бутылки, а не напитка.

– Кто ёжик? Я? – нахмурилась и все-таки пошла в атаку. Вот и подыграл, чертова женская логика под градусом. Остановилась в шаге. – Хм, а это мило, – довольная улыбка показалась ему странно плотоядной, – ёжик и орангутанг – сладкая парочка!

Со второй попытки бутылку он все-таки отобрал. Олег не любил пьяных людей, женщин же в таком состоянии переварить его осчастливленный гастритом желудок был просто не в состоянии. Появление этого козла задело её сильнее, чем он мог предположить. Концерт явно в его честь. Жаль, разбить ему нос не вышло. Учитель Ван подошел, испортил всю малину каким-то нелепым вопросом и уволок с собой в такси.

Он поставил вино на ближайший столик и оттеснил от него возмущенно размахивающую руками Ирину.

– Иди-ка ты спать, Ёж, – взял за плечи и повел в комнату. Полпути – полет нормальный, зона турбулентности случилась у самой двери. Ирина вздрогнула и, кажется, очнулась.

– Ёжик один спать не хочет! – вырвалась из его рук и буквально повисла на шее, для этого ей пришлось привстать на носки его ботинок. Олег поморщился. В нос ударил запах алкоголя и разбил бы его, но другой до упоения сладкий, манящий сделал это раньше. Перед глазами плыло всё, кроме неё. Четкой картинкой в поехавшем куда-то мире осталась только эта женщина, её губы, глаза, горячее прижимающееся к нему тело.

Он из последних сил сохранял разум. Впервые мерзкий запах алкоголя его спас, спас от самого себя.

– Не хочет, а пойдет, точнее поедет, – подхватил на руки активно сопротивляющуюся Ирину и осторожно внес в комнату.

Каким-то чудом она не ударилась ногами о косяк. Он точно мастер маневрирования пьяными сопротивляющимися особами. Вот только до кровати ему дойти не дали, применив контрприем. Ирина внезапно успокоилась, обвила его шею руками и поцеловала. Мягкие чуть прохладные губы касались настойчиво, соблазнительно, страстно. Язык осторожно коснулся губ и снес крышу окончательно.

Ответный напор должен был испугать её, отрезвить. Но Ирина лишь с большим азартом изучала его губы, отвечала на движения, запуская пальцы в коротко стриженные волосы, лаская шею. Уронить этого ёжика на кровать и задать хорошую трепку – идеальное решение.

– Нет, – он подошел и, как планировал, бросил Ирину на кровать, сам отошел на шаг назад, наслаждаясь её растерянным видом. – Завтра ты об этом пожалеешь. Спи.

Развернулся и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. На всякий случай прихватил ключ и запер женщину внутри, пока не уснет. Нет уж, если между ними что-то произойдет, она должна это запомнить. Запомнить надолго, а лучше повторить. В ушах все еще шумело, тело отчаянно тянуло в эту комнату с запертой дверью. Только осознание того, что он все делает правильно, спасало от нового срыва.

Взгляд сам упал на телефон Ирины. Мужчина обрадовался, что на нем нет пароля. Несколько секунд и дело сделано.

* * *

Следующее утро

Во рту будто кошки нагалидили. Ирина с трудом разлепила глаза, голова гудела, губы ссохлись и потрескались. Заглядывать в зеркало было страшно. О чем речь? Даже вставать с кровати было страшно, голова точно чугунок с прокисшей картошкой.

– Зашибись, – просипела, глядя на знакомую бутылку минералки и не менее знакомое ведро. Шилов, определенно, тренировал чувство юмора. И чего она так надралась? Никогда не позволяла себе подобного, даже страшно. Озноб, видимо, тоже был от ужаса или это отравление алкоголем?