Трудности воспитания (СИ)

Голубая молчит, явно что-то обдумывая и пытаясь успокоиться. Чёрная дыра, мешающая увидеть цельную картину, сейчас стала только больше.

— Голубая… — слышит она шёпот сестры, которая нежно обхватывает пальцами её подбородок и приподнимает лицо. — Никто в Родном мире не осмелится представиться Розой Кварц. Каковы бы ни были её мотивы, чтобы сдаться, нужно пользоваться этим шансом.

Золотистые глаза Жёлтой невероятно завораживают, и её губы оседают у Голубой на щеках невесомыми поцелуями, от которых та посмеивается.

— Ты же знаешь, что мне щекотно!

— Знаю, — улыбается Жёлтая, отстраняясь и протягивая любимой сестре руку. — Ты уже успокоилась. Продолжим?

У Циркон дёргается глаз. Это худшее судебное заседание в истории Родного мира.

— Да что вы там говорили?! — кричит она на подзащитную. — «Может быть», «наверное»? Да что вообще значит «наверное»?!

Роза Кварц сидит на полу, обхватив коленки и безжизненным взглядом уставившись в пол.

— Слушайте, я просто… я не совсем помню, что было, ясно?

— Вам не известно?! — ещё больше срывает голос Циркон.

— Я…

От злости она хватает Розу за воротник и тянет к себе:

— Не дурите мне голову! На кону наши с вами камни! Так вы виноваты или нет?

— Это был я, понятно? — от неожиданности адвокатесса отпускает преступницу. — Роза Кварц виновна, и у меня её камень, так что я буду отвечать за преступление!

До Циркон наконец доходит суть её нового дела.

— Вы не знаете, как это было, — звучит утверждение вместо вопроса. Подзащитная слабо кивает головой. — Всё ясно… неспроста они хотят от вас объяснений, потому что это полная чушь!..

— Роза Кварц дефектна, это бесспорно, — вещает Циркон суду, хоть её слова Жёлтая и слушает вполуха. — Самоцвет поверхностного слоя, поднявший руку на родичей лишь из-за нездоровой привязанности к планете и существам вроде этих, — призывает человека, которого Аквамарин привела вместе с Розой Кварц, и продолжает: — Несомненно и то, что, как Алмаз, курирующий Землю, Розовый Алмаз была врагом Розы Кварц. Конечно, Розе Кварц было выгодно разбить её, но как бы сильно она ни желала это сделать, вопрос в том, могла ли!..

Жёлтая выразительно приподнимает бровь в ответ на такой выпад, в то время как Голубая заметно напрягается.

— Голубой Алмаз, могу ли я в целях следствия предъявить суду ваш паланкин?

— Разве это необходимо? — устало интересуется Жёлтая, которая ненавидит долгие заседания. Тем более столь бессмысленные.

— А разве нет? — слегка дрожащим голосом говорит Голубая, протягивая вперёд левую руку и материализуя паланкин неподалёку от адвокатессы. — Прошу, продолжай.

Перед продолжением Циркон обходит паланкин кругом и начинает жестикулировать:

— Итак, согласно материалам, Розовый Алмаз была расколота прямо у порога своего паланкина, очень похожего на этот. Свидетели утверждают, что разбитая спустилась по ступеням и сделала лишь несколько шагов, когда Роза нанесла ей удар…

Голубая болезненно выдыхает от столь подробного описания гибели своей сестры.

— Вопрос, который никто не задал, в том, как она это сделала! Потому что ко времени гибели Розового Алмаза Роза Кварц уже несколько сотен лет являлась признанной угрозой. Среди свиты и охраны Розового Алмаза не было ни одного подобного Кварца!

Предчувствие подсказывало Жёлтой, что добром это не кончится, а навязчивые мысли говорили, что она не уделила достаточное внимание расследованию. Она послушала Белую, которая сразу прикрыла дело, — точно так же сделала Голубая и не полетела на Землю лично.

— Так как же Роза Кварц, не имея ни единого официального дела к Розовому Алмазу…

Они были разбиты горем, и только Белая сохраняла холодный рассудок. Голубая пыталась выяснить как можно больше самостоятельно, но упорно не шла за помощью к Жёлтой, поэтому та закономерно решила оставить всё в прошлом.

— …смогла так близко подобраться?

Из-за своей беспечности она не заметила столь очевидных несостыковок.

— Где были слуги Розового Алмаза? Её Агаты? Сапфиры? И где была её Жемчуг?

Жёлтая не могла так оплошать. Она просто поверила Белой, что Розовую действительно раскололи, потому что Белая никогда не ошибается. Она не проверяла всё лично.

— Конечно, они были с ней! — Жёлтая бьёт по подлокотникам кулаками — скорее от досады и растущего внутри раздражения. — Они всё это видели!

Циркон, однако, увлекается настолько, что идёт на дерзость и возражает:

— Но никто не заметил, как подошла Роза Кварц! Разве её Сапфиры не предвидели появления врага? Разве Агаты не попытались бы сразиться с ней?

— Значит, она обхитрила их! — теряет самообладание Жёлтая. Такой просчёт с её стороны. Такой…

— Разве её Жемчуг не подняла бы тревогу: «Осторожно, мой Алмаз!»? — Циркон усмехается и покачивает головой. — Нет… тот, кто совершил это преступление, был близок к Розовому Алмазу. Это был тот, кого её стража пропустила бы к ней; некто, по чьей просьбе она остановила бы свой паланкин и вышла бы наружу; и некто достаточно влиятельный, чтобы потом замять все нестыковки…