Трудности воспитания (СИ)

— Я бы не хотел, чтобы ты уходила… — наконец произносит Стивен. — Но и… ты права. Если сюда прилетят Алмазы, я не могу заставить тебя остаться.

— Но как же Мил Морпы?! — тут же возражает Перидот. — Как же… как же амбар — мы же не можем забрать его с собой?!

— Можем, — апатично отзывается Ляпис, пожимая плечами, и одним взмахом руки поднимает здание в воздух. — Мы можем забрать всю нашу жизнь с собой, — и сразу опускает обратно.

— Ты уйдёшь… скоро уйдёшь? — интересуется Стивен, не скрывая грусть в голосе.

— Я… да. Приведу мысли в порядок и… прости, Стивен, — Лазурит крепко обнимает мальчика, позорно пытаясь скрыть слёзы. — Но так будет лучше.

— А ты, Перидот? — Перидот подпрыгивает на месте, когда обращаются к ней. — Ты улетишь с Ляпис?

— Я…да.

— Оу, ну… что ж… — Стивен натянуто улыбается, стирая слёзы с уголков глаз. — Серьёзно, я лучше уйду сейчас, потому что… это слишком…

— Конечно, Стивен, — понимающе кивает Лазурит. — Всё в порядке.

Стивен и так много всего пережил за последнее время, а Перидот наслушалась от Жемчуг, как вредно ему переживать, поэтому терпеливо ждёт, пока тот действительно скроется за горизонтом. Ляпис долго смотрит ему вслед и уходит в амбар, садится на первый попавшийся ящик, опустив глаза в пол и, видимо, «пытаясь привести мысли в порядок».

— Знаешь, у меня был шанс вернуть всё на круги своя.

Устало приподняв голову, Ляпис смотрит на подругу из-под ресниц, показывая, что слушает.

— Жёлтый Алмаз дала мне такой шанс, — более уверенно продолжает Перидот, делая шаг в полумрак амбара. — Я знаю, ты… ты бы хотела вернуться к своему Алмазу. М-мы никогда не говорили об этом, но я даже… — она нервно сглатывает, — понимаю, что ты чувствуешь. Твоё положение в иерархии выше, чем моё, ты ведь идеальная Лазурит, да и Голубой Алмаз запоминает всех своих подчинённых, она точно вспомнит тебя…

— Я уже смирилась с мыслью, что Родной мир не примет меня обратно, какой бы идеальной я ни была. Дело вовсе не в возвращении обратно.

— Дело в том, что ты боишься встретиться с Голубой лицом к лицу, — Перидот даже в темноте видит, как сильно расширились глаза Лазурит. — Избегать Родного мира можно, но когда он сам нашёл тебя… — она лихорадочно смеётся, — это… совсем другое, конечно.

— Да что ты знаешь!.. — Ляпис вскакивает на ноги, зло сжимает кулаки, но Перидот, к её удивлению, лишь слабо вздрагивает. Не отступает.

— Я знаю, что ты сильная, Ляпис! Самая сильная из всех, кого я знаю! И я знаю, что ты можешь сражаться!!!

— Ты не знаешь, каково это — чувствовать на себе взгляд Алмазных глаз!!! — Перидот тушуется, не зная, что ответить, и Ляпис пользуется этим, идёт прямо к ней, заставляя отступать назад. — Ты не испытывала этого на себе, не видела Алмазов вживую! Не испытывала эйфории от их тёплого взгляда, не чувствовала их гнев и разочарование! — её голос становится тише, всё больше походит на шёпот: — Они могут заставить тебя застыть на месте. Оцепенеть. А потом просто подойдут и раздавят. Им не нужно ничего для этого делать, хватит всего лишь взгляда…

Яркий солнечный свет бьёт в глаза. Перидот щурится понимая, что только что вышла из амбара, в то время как Ляпис по-прежнему продолжает стоять там, в тени.

— В этом нет никакой борьбы, — выдыхает Лазурит. — Это просто самоубийство.

— Возможно, — пожимает плечами Перидот, виновато глядя в сторону. — Да, я не знаю всего этого. Но я не хочу вечно убегать. Если всё будет так, как ты и сказала, — она неожиданно улыбается, глядя на Ляпис, — значит, мне не хватило смелости им противостоять. Значит, какой из меня Кристальный самоцвет… — а затем разворачивается и уходит, махая на прощание рукой. — Найди самый отдалённый уголок Галактики, чтобы жить как можно дольше в тишине и покое. Ты это заслужила.

— Скажи мне, что ты этого не делала, — глаза у Голубой заплаканные, и тёмные круги под ними выглядят хуже обычного. Жёлтой настолько больно видеть это зрелище, что она отворачивается.

— Я этого не делала, — твёрдо произносит она спустя несколько секунд.

Голубая молча проходит в её диспетчерскую, присаживается на кресло, которое Жёлтая когда-то поставила специально для неё, и старательно отводит глаза. Молчит долгие минуты, которые кажутся её сестре вечностью.

— Я просмотрела, — наконец говорит она, — отчёты… снова. И долго обдумывала эту тему…

Целых пять дней. За это время Жёлтая успела обыскать каждый закоулок Родного мира, задействовать свои лучшие поисковые отряды и убедиться в том, что Роза Кварц сбежала. В Родном мире её уже нет.

— Ты не стала бы этого делать, — сокрушается Голубая. — Розовая была дорога нам обеим. И д-даже… — её голос начинает подрагивать. — Даже если ты притворялась и на с-самом деле не любила… её…

Этот поток едва связных слов прерывается аккуратным касанием пальца к губам.

— Просто послушай себя, — умоляет Жёлтая. — Что ты несёшь?