Трудные леди школы Бауман

Сегодняшняя встреча с Климом словно сняла дымчатую пелену с ее глаз. Упавший в лужу, такой пьяненький и… родной, он вернул ей душу. Вот так высокопарно она подумала о своем возвращении к тому времени, когда могла чувствовать, любить, желать, страдать. Только заглянув в его глаза, Ксюша поняла, что судьба вернула ей Клима. Пусть даже таким, весьма неизящным способом: ей пришлось вытаскивать его из грязи в буквальном смысле слова. Ксюша отвезла его домой, несмотря на его яростное сопротивление. Согласившись встретиться завтра, высадила его у подъезда пятиэтажки, не спрашивая ни о чем и не отвечая ни на один из его вопросов. Она не знала, что ему сказать. Чтобы как-то отвлечься от мыслей о своей первой, еще детской любви, она все же поехала к Марату. И теперь жалела об этом.

– Я, пожалуй, пойду, Марат. – Ксюша взялась за ручку входной двери.

– Ты меня бросаешь?! Я так и знал! Я чувствовал, что к этому идет! Ты меня никогда не любила! Только использовала! Дрянь! – Ксюша с удивлением вслушивалась в визгливые нотки.

– Я? Тебя?!

– Да! Именно ты! Синий чулок, кому ты нужна?! Нормальному мужику такие, как ты, – вечный укор в несостоятельности. И что я, спрашивается, тебя терплю? Ты же ни-ка-ка-я!!! Понимаешь, о чем я?! Рожи нет – хоть бы накрасилась поярче, что ли! Сексом занимаешься, как на плацу маршируешь! И кончаешь так же – «на месте стой, раз-два!» Что, не нравится? Попроще лицо сделай – мне твой аристократизм в кишках сидит! Ну хоть бы разозлилась, что ли! Повизжи по-бабьи! В морду мне вцепись!

– Зачем же я буду лишать тебя первенства? Визжать ты уже начал. Продолжай по списку, – голова Ксюши вдруг заработала четко и быстро. Марат настолько недалек, что не сможет понять, насколько он жалок в своей попытке унизить ее. «О господи! Как же я могла в такое вляпаться?!» – задала себе вопрос Ксюша, прикрывая за собой входную дверь.

Лишь очутившись в уютном салоне машины, Ксения дала волю слезам. Но это были слезы не обиды, а облегчения.

Ксения не слышала, как за кустами акации, росшей во дворе, почти рядом с местом, где стояла ее машина, материлась женщина. Она отсидела себе ягодицы на жесткой лавке за кустами. От напряжения, с которым она вглядывалась в окно спальни квартиры Буклеевых, у нее начали слезиться глаза. Палец занемел на кнопке видеокамеры. И все было напрасно!

– Ты слышишь! Ничего не было! У них ничего не было! Она провела в квартире всего несколько минут! Кажется, мы опоздали! У них, похоже, все! Почему я так думаю? Она ревела потом в машине. Что делать?! Ладно, хорошо. Жду, – женщина отключила мобильный телефон и поднялась со скамейки.

Глава 8

Злость на мнимую калеку накрыла с такой силой, что она рванула к холодильнику, начисто забыв, что со вчерашнего дня сидит на строгой диете. Вытаскивая из нутра аппарата все новые и новые плошки, Марго думала лишь об одном: эта дура провалила все. Хорошо, что есть еще одно дело, а то бы беда: срок выплаты долга подступает неумолимо, денег нет, жрать нечего. «Ну, скажем, не совсем нечего… Хотя, колбаски копчененькой да жирненького кусочка семги не хватает», – скосила она глаз на уставленный едой стол. Хлеба в доме не было – нельзя! Сложив бутерброд из сыра, ветчины и соленого огурца, она вздохнула: булки, мягкой, ноздрястой, в бутерброде явно недоставало.

Конечно, эта дура опоздала. А все потому что никак не может оторвать задницу от инвалидного кресла, которое, кстати, куплено на деньги Марго. Да и сама справка о заболевании встала в круглую сумму. Зато полное и неоспоримое алиби, если что. Спрашивается, зачем она вкладывала в эту идиотку деньги, если та вовремя не может подсуетиться и выполнить задание! Ксению Ляшенко проморгала, факт! Не вернется она к этому хлыщу, можно и не надеяться. И чем теперь ее зацепить?

Дверной звонок заставил ее подняться со стула. Тяжело ступая по скрипучим полам, Марго неспешно направилась в коридор. Уверенность, что пожаловала эта идиотка, была стопроцентной.

– Проходи, – бросила небрежно Марго, распахивая дверь.

– Слушай, я не виновата, – заскулила та с порога, пытаясь бочком протиснуться в коридор.

– Не нуди, – грубо оборвала она и брезгливо поморщилась: запах пота сшибал с ног. Марго всегда удивлялась потливости молодой женщины, которую не мог исправить ни один дезодорант.

– Понимаешь, все было сначала хорошо. Она приехала, поднялась к нему. Значит, решилась, сомнений не было! И вдруг: вылетает через несколько минут. А я все ждала, когда они в спальню зайдут: не чайку попить она к нему явилась, в постели покувыркаться! И шторки-то не задернуты были словно специально. Думаю, в коридоре у них разборки проходили. Ну, поревела она потом в машине с минуту-другую и укатила. Все.

– Все! И сто тысяч профукала! – К Марго вернулась прежняя злость.

– Ты сказала, другое дело…