Трудные леди школы Бауман

Клим уже прошел полквартала, когда мимо него проехала знакомая машина. Он отчаянно размахивал руками, надеясь, что Ксюша его заметит, но она не остановилась. Топая домой, думал лишь о том, что она обещала завтра позвонить. И что никакого любовника нет. И от мужа так быстро не убегают. Наверное, дело у нее было в этом доме. И что у него, Клима, учитывая вышеперечисленное, есть надежда.

…Влюбленность в Софью закончилась в то мгновение, когда Ксюша сказала ему о том, что ее дед – это и его дед. Он верил и не верил, все складно получалось, только разум принимал, а сердце – нет. Он сосредоточился на своих ощущениях и понял в тот миг, что Софья – игра, а без этого взъерошенного воробышка Ксюши Ляшенко он пропадет. Когда до него окончательно дошло, что они родня по крови, он даже застонал от бессилия: любимую можно завоевать, с подругой помириться, а как быть с сестрой? Или кто она ему? Враз покраснев от мыслей об еще не свершившемся, он тут же внутренне стал протестовать: должен быть выход, не может не быть! Первая мысль была – она соврала. Зачем? И откуда она так хорошо знает его деда? Которого, кстати, он не видел ни разу в жизни, но знал о нем все из бесконечных рассказов бабушки. А Ксюша с ним жила. Нет, не соврала. Вторая мысль – они слишком дальняя родня, женились же раньше и на кузинах! Тогда он решил просчитать степень родства. У бабушки и деда – сын, отец Клима. Клим деду Кошелеву внук. Кошелев Клим. Так. Ксюша – внучка деда Кошелева. Но она Ляшенко. Почему? Значит, у деда второй ребенок от новой жены – дочь, вышла замуж, сменила фамилию Кошелева на Ляшенко и родила дочь Ксюшу. А посему Ксюша – родная внучка. Внук и внучка. Ближе некуда. Тупик.

С того дня они с Ксюшей на тему родства не заговаривали. Она, казалось, даже забыла об этом, партнерство их не пострадало, только на занятия теннисом и танцами у нее оставалось все меньше времени. Выматывая себя учебой, Ксюша тем не менее хорошела. Так, по крайней мере, думал Клим, наблюдая беспристрастным братским взглядом. Иногда он говорил ей об этом, но Ксюша равнодушно роняла «спасибо», и незаметно было, приятно ей это слышать или нет.

Клим даже попытался выпросить у Агнессы Лазаревны поездку в город к бабушке. По телефону обсуждать такую тему не хотелось, он должен был видеть бабушкино лицо, тогда поймет точно, правду ли та говорит. Впрочем, бабушка его еще не обманывала никогда. Бывало, недоговаривала, да. Но почему-то ему казалось, что это как раз тот случай, когда сможет она слукавить. Очень уж болезненно бабуля относится ко всему, что касалось ее бывшего мужа. Агнесса потребовала сказать, что за важность такая – разговор с бабушкой. Он выложил ей все. И насторожился: появилось вдруг ощущение, что Агнесса и сама могла бы прояснить вопрос. Но она промолчала. Не пообещав ничего определенного, лишь кивнула на дверь, мол, иди, работай. Иногда он ее ненавидел, эту железную леди…

Много позже, уже дома, узнал, почему она так поступила. Агнесса, как оказалось, сама съездила к бабушке Клима, и они вместе решили, что пока ему лучше пребывать в неведении. А бабушка ему расскажет правду после окончания действия контракта со школой. Главное, Ксюша будет вне досягаемости, когда он узнает, что нет никакого родства, а Ксюша – внучка приемная. Узнал, обрадовался, но был тут же осажен бабушкой – любишь, не путай любимой будущее. Он уступил. Да и кто он, чтобы решать… Понял, нет в ее будущем места Климу Кошелеву.

Обида на Ксюшу, бабушку, Агнессу долго не проходила. Он даже не пошел на похороны Агнессы, посмотрел репортаж по местному телевидению. Мелькали знакомые лица, крупным планом показали заплаканное лицо Ады Карповны, которую он едва узнал, так она постарела всего за два года. Или за один день, потеряв подругу? С удивлением узнал о существовании у Агнессы сына, о том, что она прошла сталинские лагеря и войну. Клим вдруг понял, каким был эгоистом, совсем не интересуясь жизнью тех, с кем работал рядом…

Когда он вставлял ключ в замок входной двери квартиры, его уже колотила крупная дрожь. Заспанная жена, глядя на него зло и недоверчиво (не ври, все равно не поверю), молча махнула ему рукой в сторону ванной комнаты и, слава богу, ушла досыпать. Горячая вода, стопка водки с перцем привели его в состояние если не полного блаженства, то блаженного покоя. Клим провалился в сон под похрапывание Ларисы и мерное тиканье настенных часов. Живя уже следующим днем, заснул быстро, зная наверняка, что завтра перевернет самые тусклые, нудные, бессмысленные страницы своей жизни.

Глава 10

Следователь Леонид Борин[3] находился в отпуске. Случилось это неожиданно, фантастически сложившись само собой.