Трудные леди школы Бауман

В последнее время Агнессу Лазаревну она вспоминала часто. И всегда при этом на глаза Софьи наворачивались слезы. Может быть, потому что она не была на похоронах, Агнесса осталась в ее памяти такой, какой видела ее в последний раз: на собственной свадьбе. Почти сразу после Агнесса слегла. Так получилось, что на похоронах не было ни Вики, ни Ксюши. Вика с мужем за несколько дней до печального события убыли в морской круиз, а Ксюша училась в Лондоне. Соня же, тяжело и безнадежно беременная, как говорил ее муж, просто побоялась срыва: ее слезливость мучила ее саму, она стеснялась своих тихих истерик, часто возникавших совсем без причины. А уж если причина была…

Вторая беременность хлопот не доставляла, Софья была занята ремонтом новой детской, многочасовыми прогулками с Антошкой и рукоделием. Мужа встречала с улыбкой, ждала его нетерпеливо, постоянно сдерживая свой порыв позвонить ему на работу. Но Саша и сам, понимая ее, звонил, как только выдавалась свободная минута.

И вот сейчас опять вспомнилась Агнесса, и опять плотный ком встал в горле. Софья несколько раз глубоко вздохнула, закрыла глаза и отложила кусок ткани и ножницы в сторону. Смутно в памяти замелькали какие-то картинки из жизни в школе Агнессы Бауман. «Мы давно не были на кладбище у Агнессы. В этом все дело. Вика права: она вложила в каждую из нас часть своей души. Поэтому мы чувствуем себя осиротевшими», – подумала она. Дотянувшись до мобильного, Софья набрала номер Вики. После вечеринки в загородном доме Гурских они еще не виделись.

– Привет! Сильно занята? Что случилось? Ничего, я просто так… Знаю, что тебя не обманешь, – вздохнула Софья, уже не удивляясь проницательности подруги. – Приедешь? Здорово!

Софья обрадовалась. Быстренько сложив лоскутки и нитки в корзинку, кинулась на кухню. Встречать Вику без ее любимых оладьев из кабачков было рискованно: Вика могла и обидеться. Софья хотя и посмеивалась над ее страстью, но и сама с удовольствием ела нежные блинки со сметаной, приготовленные по рецепту Полины. Старую тетрадку с рецептами Софья нашла в комнате няни на городской квартире. Гурский, отведавши однажды стряпни Софьи, которая в тот день ради каприза (в доме всегда была кухарка) встала к плите, впоследствии каждый раз укоризненно на нее поглядывал, когда приходилось ужинать «полезной пищей» от профессионального диетолога, каким являлась их кухарка. Софье и хотелось бы ему угодить, но она честно признавалась, что готовить ей неинтересно.

Услышав шум подъехавшей машины, Софья нажала на кнопку автоматики ворот. «Вику вполне можно выпускать на авторалли – всех обойдет. Доехать от офиса в центре города до Красного Яра за двадцать пять минут в самый пик пробок – это искусство!» – с легким страхом за подругу подумала она.

– Ну, говори сразу, скрытная моя! Что у нас на этот раз? – Вика торопливо чмокнула Соню в щеку и сразу же двинулась на кухню. – Иду на запах! И ты еще мне пытаешься сказать, что с тобой все в порядке? А сама меня блинчиками подмазываешь?

– Нет, правда! Ничего не случилось. Просто Агнесса все время вспоминается. Сама же говорила, что это не просто так.

– Нет, не просто, – посерьезнела Вика. – Давай разбираться. Что болит?

– Нет!

– Гурский?

– Да все нормально.

– Тошка?

– Здоров, – ответила Софья и удивилась забившемуся вдруг быстро сердцу.

– Так-так, – заметила ее испуганные глаза Вика. – Где мой крестник?

– Гуляет с Софой, – так Соня называла свою свекровь. – Они на пляж ушли, на дальний, через лес. Купаться я не разрешила – прохладно сегодня. Так, подстилку взяли, мячик. По песочку побегает. Софа, знаешь, даже в футбол с ним играет, – улыбнулась Соня.

– Класс! Повезло Тошке. А мои бабку в последний раз еще зимой видели…

– Что, так и путешествует?

– Не поверишь: она уже года три как дома толком не живет.

– А дед Лунев?

– Ну, дед заходит… Иногда, – протянула Вика с сомнением, напряженно вспоминая, когда же отец ее мужа был у них в гостях. Кажется, на дне рождения Ивана в мае. Точно. Но внуки в тот день вышли из своей комнаты лишь раз, поздороваться с гостями, а потом Зинаида увела их обратно. Так что деду достались лишь дежурные поцелуи в щеку.

– Может быть, на кладбище съездим? К Агнессе?

– Можно. Вкусно! – Вика положила на свою тарелку еще пару оладьев. – Все, больше не могу. Вот пришла добрая тетя, и для бедного мальчика не осталось ни блинчика. Ладно, мама еще напечет. Давай вот как: одевайся, пошли к Тошке на песочек. У меня и купальник в бардачке лежит, искупаюсь!

Софья молча подчинилась. Вика посмотрела вслед слегка располневшей в последнее время Соне. «Если бы я ее не знала десять лет, подумала бы, что она просто домашняя клуша. Той Соньки, которая смотрела на нас, куренышей, с высоты своей зрелой красоты, нет. Самое удивительное, что она никому не возражает, ни с кем не спорит. И ни на чем не настаивает. Она стала мягкой. Спору нет, женственность привлекает. Но не покорность же! В наше время так нельзя! Но ей, похоже, так комфортно. Не дай бог, что случится! Она не выживет! Тьфу, дура! – обругала она себя. – Что за похоронные мысли!»