Трудный фант, или Жена за проигрыш.Том 2

Собеседница поняла намек и отступила. А Ирина сделала еще пару глотков и тихо промурлыкала несколько нот.

Конечно, для полноценного пения необходима распевка. Но не то время, и не то место. Требовалось действовать незамедлительно.

— Надеюсь, ты сумеешь организовать мне гоголь-моголь, — шепнула мужу и вышла на середину зала.

Стул уже ждал. Ира перебирала струны гитары, привыкая к звучанию, подкручивала колки и краем глаза наблюдала, как рассаживаются зрители. Денис сменил место: перебрался в первый ряд, поближе к жене. Ира улыбнулась, благодаря за поддержку, и полностью сосредоточилась на инструменте.

Судя по всему, он был очень старый. Древний. И, похоже, антиквариат. А звучал так, что вплетать в его пение голос казалось святотатством. Но она рискнула.

Гори, гори, моя звезда...

Начала тихо, слушатели не сразу поняли, что концерт «по заявкам» уже идёт. Но Ире было на них наплевать. Сейчас в этом мире существовала только она и гитара. Чудесная, невероятная подруга с волшебным голосом. А еще — память.

Гори, гори, моя звезда,

Звезда любви приветная.

Ты у меня одна заветная,

Другой не будет никогда.

Для Иры не было секретом, в кого у неё музыкальный талант. И мама и папа неплохо пели. И оба любили романсы. Особенно этот. Ни одно застолье не оставалось без «Звезды», она стала чем-то личным и интимным. И отчего вдруг на ум пришла именно она, Ира не понимала.

Хотела прекратить, сменить мелодию. Но было поздно. И слова полились тихим ручейком. А вместе с ними перед внутренним взором давно забытая картинка: старая ива на берегу реки.

Лунная дорожка зыбка и невесома. Она тянется в бесконечность, словно мостик к полной луне. Ива купает ветки в светящихся водах и ветерок ласково перебирает узкие листочки, серебрящиеся в призрачном мерцанье.

Твоих лучей небесной силою

Вся жизнь моя озарена.

Умру ли я, ты над могилою

Гори, гори, моя звезда!

Ира вынырнула из грез, как только стих последний звук.

В зале стояла тишина. Тягучая, как перед грозой.

А потом взорвалась рукоплесканиями.

Ира озиралась, еще не совсем отойдя от воспоминаний, с трудом припоминая, где она, кто все эти люди... Взгляд зацепился за знакомое лицо: Денис! Он счастливо улыбался и смотрел лишь на жену.

Все вернулось на свои места. И только мокрые щеки не давали покоя. Она плакала?

— Извините, — всхлипнула и, аккуратно пристроив гитару на стуле, кинулась в дамскую комнату.

Из зеркала на неё смотрела чужая женщина. Нет, лицо и внешность остались прежними. Но глаза... В них жила бездна. Горе и радость, боль и счастье, все смешалось в глубине золотистой вселенной.

Слишком взрослая. И чужая. И от осознания, что это она, Ира стало страшно.

Чтобы избавиться от этого чувства она опустила голову и плеснула в лицо пригоршню ледяной воды. И еще, и еще... Прошло какое-то время, пока она осмелилась снова взглянуть в зеркало.

Наваждение исчезло. Но макияж оказался безвозвратно испорчен. Ира едва сдержалась, чтобы не выругаться: сумочка с пудреницей осталась в зале. Придется выходить к людям как есть.

Бумажные полотенца помогли избавиться от остатков косметики, но прежде, чем покинуть ненадежное убежище, Ира сосчитала до десяти. Против обыкновения, это не помогло.

— Ира!

Денис ждал под дверью.

— Вот! — сунул в руки клатч, — Это было... волшебно. Там все в шоке, ждут твоего возвращения.

— Все? — удивилась Ира. Она могла назвать как минимум двоих, кто жаждал её исчезновения.

— Ну почти все, — понял Денис. — Смелее — я рядом!

Ира прижалась к мужу:

— Обними меня!

Он без слов заключил жену в теплое кольцо рук:

— Потерпи еще немного. Мы скоро сможем уехать.

— Ну уж нет, — Ира упрямо вздернула подбородок, — Я знала, на что шла! И если кто-то думает, что я сбегу, трусливо поджав хвост, то не дождется!

И, расправив плечи, уверенно устремилась в зал.

Её появление снова вызвало овации. И просьбы спеть еще.

Ира отнекивалась, и не из-за кокетства: она опасалась, что плохо разогретым связкам такой концерт может повредить. Но тут послышался голос Алины:

— Все-таки невероятный это был человек! Офицер, да еще композитор! Чтобы написать такую песню, надо очень страдать. Но он ведь и страдал!

— Кто?

— Колчак, конечно!

Стоящий неподалеку Каратов едва не подавился шампанским. А Галина Ивановна не знала, куда деть руки. Некоторые собравшиеся покивали согласно, но чуть перекинулась удивленными взглядами.

Ситуация складывалась анекдотичная. И Ира не выдержала такого соблазна:

— А причем тут Колчак?

Торжествующий вид Алины был достоин «Оскара».

— Ты же сейчас пела романс! Его автор — Колчак! Это же все знают. Он тосковал о своей звезде — России и...

— Дорогая, — Галина Ивановна попыталась предотвратить надвигающуюся катастрофу, но Иру тоже понесло:

— Разве? Ну, вообще-то, романс вошел в сборник, который издали за шесть лет до рождения Колчака. А написан еще раньше, а семисотлетию Москвы. Тогда «звездная» тема просто в воздухе витала, еще бы — Нептун открыли!

— Обязан подтвердить! — Каратов подошел к спорящей компании. — Но звезда все-таки рождественская!

— Не буду спорить, — улыбнулась Ирина.