Трудный переход

— Сибирский мужик… Откуда взялся?

— Товарищи, это провокация!.. — убеждающе начал в темноте один.

— Молчи! Провока-ация!. — со злобой перебил его другой.

Вдруг разом всё оборвалось. Одни за другим два выстрела хлопнули, казалось, совсем близко. И сразу же у сельсовета никого не осталось. Какой-то мужик, торопливо шагая мимо Сергея, сурово сказал ему:

— Уходи отсюда, парень. Убить могут.

Но Сергей не обратил на эти слова никакого внимания. Он пошёл на берег реки, где всё больше слышалось шума и замечалось движения. Между тем становилось светлее. Запели петухи. Потом сумеречная завеса мартовской уссурийской ночи словно спала. Отчётливо стала видна река с её торосами и ледяными глыбами. Две подводы с наваленным на них скарбом подходили к противоположному берегу. Там стояли какие-то мужики, бабы. На нашем берегу показались пограничники. До десятка молодых краснолицых бойцов бежали через реку Иман. В этот момент Сергей увидел Трухина.

То, что именно Трухин оказался здесь сейчас, среди волнующихся мужиков, показалось Сергею самым естественным. Ни злобный Стукалов, ни высокомерный, по-барски презрительный Марченко не были бы тут на месте; характерно, что эти отличительные черты Марченко и Стукалова с особенной силой Сергей почувствовал только сейчас, до этого он о них словно лишь догадывался. В то же время как-то ближе, понятнее стала Сергею суровая простота Трухина, и ему стало стыдно, что он мог думать о нём плохо. Трухин стоял на берегу, хмуро слушая Дьячкова. Председатель сельсовета громко что-то говорил Трухину, размахивая руками. Вокруг них теснились мужики. "Вчера ещё нужно было сказать ему, что услышал я от своего хозяина", — подумал Сергей и начал пробираться к Трухину. А Трухин лишь бегло взглянул на Сергея. Ему было не до него.

Он только что прискакал верхом из Имана. Начальник пограничной заставы сообщил ему о чрезвычайном происшествии в Смирновке и дал коня. Трухин сначала не поверил тому, что сказал начальник погранзаставы. "Смирновские мужики переходят границу — что за чепуха! До сих пор ничего подобного не было. Были переходы, связанные с контрабандой. Или одиночки из раскулаченных бросались за Уссури. А сейчас, если верить начальнику заставы, мужики со всем скарбом переходят! Ещё, чего доброго, повезут на ту сторону избы! Но отчего, почему?"

От начальника заставы Трухин поскакал к Клюшниковой, разбудил её.

— Поезжай скорее, на месте всё увидишь, — говорила Варвара Николаевна. — Я сейчас иду в райком.

Марченко болел. "Он заболел как раз на те дни, когда нужно быть здоровым", — думал Трухин, мчась из Имана в Смирновку. Занимался рассвет, когда он остановил тяжело поводившего боками коня у дома председателя сельсовета. Но Дьячкова не застал и, привязав коня во дворе, пошёл по деревне.

Трухин недаром несколько лет провёл в этом районе — он знал тут всё и всех. Не успел он пройти по улице и десятка шагов, как его узнали.

— Что у вас тут такое? — спрашивал Трухин.

Отвечали по-разному.

— Народ из-за гиганта волнуется! Слух идёт, что в Кедровке избы ломают! — говорил один.

— Не в этом суть, — возражал другой. — А кто-то ловко всё подстроил…

— Кто же? — повернулся Трухин к говорившему, но тот замолчал.

В сопровождении мужиков Трухин пришёл на берег Уссури. Он видел то же, что и все: широкую реку в торосах, подводы у противоположного берега. Ему сообщили, что на ту сторону успело уйти четыре семьи. Тут появился Дьячков и стал многословно объяснять Трухину, как он был застигнут случившимся врасплох. Трухин искоса взглянул на Дьячкова. Суетливость председателя сельсовета ему не понравилась.

— Мне говорили, что на Уссури стреляли. Кто стрелял? — спросил Трухин.

— Пограничники…

— Человек шёл оттуда, они по нему… — послышались голоса.

— Какой человек?

— Сибирский мужик… какой-то.

— А сейчас у вас в деревне есть посторонние люди? — спросил Трухин.

Он стоял перед Дьячковым. Плотная толпа сжимала их. Во многих глазах Трухин видел отчуждение или настороженность. Все словно ждали, что он скажет или сделает.

— Так как же, есть в вашей деревне посторонние люди? — нетерпеливо повторил Трухин свои вопрос.

— Есть! — крикнули сзади, и перед Трухиным оказался вытолкнутый из толпы широколицый мужик в шапке и полушубке.

Дьячков в это время отошёл от Трухина и, пробившись через людей, стал в стороне.

— Ты откуда? — спросил Трухин широколицего мужика.

— А ты откуда? — дерзко прищурился тот. — Все мы из одного места!

В толпе захохотали.

— Отвечай! — резко сказал Трухин.

Хохот смолк.

— Из Сибири я. А что? — поднял голову мужик. — Может, ещё и фамилию спросишь?

— И спрошу. — Трухин вглядывался в широкое, бородатое лицо.

— Ну, Карманов я. Что ещё скажешь? — В голосе мужика была издёвка.

— А ещё я скажу, что далеко ты заехал, Карманов, пожалуй обратно-то и не воротишься! — с язвительной насмешкой сказал Трухин.

— Это как понимать? — выкрикнул мужик, но его оттеснили.

Вокруг зашумели:

— Не трожьте! Тоже от гигантов сбежал…

— Айда, мужики, отсюда! Нечего без толку время проводить!

— За границу всем надо податься! Одно спасенье!