Трудный поиск

Он подошел к Кудакову прямо на улице и предложил обсудить во дворе дома один взаимовыгодный вариант. По тому, как легко согласился Кудаков на предложение совершенно незнакомого ему человека, уже можно было сделать о нем кое-какие выводы. Во дворе Светличный показал заинтригованному Кудакову свое служебное удостоверение и пригласил проехать в машине, ожидавшей их на параллельной улице.

Очень спокойно Кудаков вошел в кабинет начальника Уголовного розыска Мурманского УВД, вежливо поздоровался, открыто и дружелюбно, не пряча глаз, посмотрел на меня и сел на предложенный стул, не на краешек, не бочком, а уверенно, по-хозяйски, как человек, не чувствующий за собой никакой вины.

— Перейдем сразу к делу, — сказал я. — Надеюсь, вас не удивил вызов в милицию?!

— Не удивил бы, — мгновенно отреагировал Кудаков, — если бы это был вызов в милицию Мурманска.

Такая постановка вопроса несколько огорошила нас с Семеном. Мы промолчали, давая ему возможность развить свою мысль.

— Я недавно был свидетелем и чуть ли не участником драки на площади у вокзала. Но ведь это может интересовать только местную милицию. Ваш же товарищ, судя по его удостоверению, работает в другом городе.

Обычно наши удостоверения не читают. Люди, с которыми мы имеем дело, внутренне подготовлены к аресту задолго до встречи с нами. Им даже в голову не приходит читать наше удостоверение, красный цвет которого и герб на обложке говорят сами за себя. Подобная же наблюдательность Кудакова свидетельствовала либо о том, что мы задержали абсолютно честного человека, во что поверить мы никак не могли, либо о том, что перед нами закоренелый, опытный и хладнокровный преступник, не теряющий головы ни при каких обстоятельствах.

Но нужно признаться: мы с Семеном явно дали маху. Это было особенно досадно, ибо теперь мы должны были менять весь план допроса, рассчитанный на то, что Кудаков не сразу сообразит, откуда ему грозит опасность.

— Может быть, впрочем, вы и ваш товарищ, — он показал глазами на Светличного, — работаете в разных городах? — продолжал между тем Кудаков, и в его голосе явно прозвучали язвительные нотки.

Однако я напомнил ему, что здесь вопросы задаю я, и попросил рассказать о себе по возможности подробнее.

На первой странице протокола допроса я записал фамилию, имя, отчество, год и место рождения, семейное положение, гражданство и домашний адрес. Затем Кудаков рассказал, что за последние три года он работал в двух местах — монтажником на заводе «Полиграфмаш» и бригадиром в отделе вневедомственной охраны. Из отдела охраны его уволили из-за «печального недоразумения» — так назвал Кудаков устроенный им пьяный дебош. Потом он поступил на курсы мотористов. Нет, это не призвание и не цель его жизни. Он не будет обманывать товарищей начальников. Просто плавсостав получает приличные деньги, гораздо большие, чем он получал до сих пор.

На мой вопрос, как он проводит время в Мурманске, Кудаков ответил, что, конечно, скучно, что за последние два месяца он никуда из города не выезжал, проводя дни и ночи в опостылевшей ему затхлой комнатенке, которую он снимает на самом краю Мурманска.

И тогда я спросил его, весело ли он провел время на свадьбе у сестры.

Кудаков внимательно посмотрел на меня и смутился. Но я был готов поклясться, что мой вопрос не застал его врасплох.

— Я не был у сестры, — сказал он. — У меня вообще ее нет. Я ездил домой, чтобы повидаться с женой. Я очень соскучился по ней. Кстати, моя квартирная хозяйка может подтвердить, что за эти два месяца я даже не посмотрел в сторону других женщин. Пять минут назад я сказал вам неправду, так же как за несколько дней до этого своему курсовому начальству. Но вы должны меня понять. Многие курсанты, не один я, обманывают администрацию. Все мы используем любую возможность, чтобы побывать дома. Ведь когда мы закончим курсы и уйдем в море, никакой обман нам не поможет...

Надо отдать ему должное, актер он был превосходный.

Когда я положил перед ним копии шести квитанций из различных комиссионных магазинов, куда им были сданы шесть новых шерстяных рубашек одного и того же артикула, Кудаков впервые испугался по-настоящему.

Отрицать то, что он сам сдал их в комиссионный магазин, Кудаков не стал. Для этого он был слишком умен. Но изворачивался он, как уж, цепляясь за любую возможность, за любой шанс, который, как ему казалось, вольно или невольно мы ему предоставляли.

— Да, действительно, я сдал эти рубашки в магазины, но, кстати, еще не получил за них деньги, даже не знаю, проданы ли они. Стипендия у меня крошечная, жена зарабатывает немного. Где же мне взять деньги на дорогу до Ленинграда и обратно?