Трудный путь к Победе

Уже после войны начальник штаба президента США адмирал У. Леги писал: «Применение этого варварского оружия в Хиросиме и Нагасаки не оказало никакой существенной помощи в нашей войне против Японии». Даже У. Черчилль, ратовавший за скорейшее боевое использование «адского оружия», вынужден был признать, что «было бы ошибкой предполагать, что судьба Японии была решена атомной бомбой». В том, что применение атомного оружия против японских городов с военной точки зрения было совершенно бессмысленным, были согласны виднейшие американские полководцы – генералы Д. Эйзенхауэр и Д. Макартур, командующий американским ВМФ адмирал Кинг и командующий ВВС США генерал Арнольд. Напротив, по утверждению американских официальных лиц, которое сделалось самым настоящим символом веры американской официальной и околоофициальной историографии, террористическая атомная бомбардировка японских городов была призвана ускорить капитуляцию Японии и уменьшить число жертв, которые неизбежно имели бы место в случае продолжения войны. Однако, как считает видный британский военный писатель Б. Л ид дел Гарт, «для достижения этого результата не было действительной необходимости применять атомную бомбу. В условиях, когда было потоплено и выведено из строя 9/10 торгового флота Японии, нанесён невосполнимый ущерб её авиации и флоту, разрушена промышленность, а запасы продовольствия, необходимые для поддержания жизни японского народа, быстро таяли, крах Японии стал неминуем». Тому, что атомную бомбу всё-таки применили, Лиддел Гарт находит две причины: во-первых, требовалось дать понять русским, что их участие в войне против Японии отныне излишне, а во-вторых, необходимо было проверить в деле оружие, на создание которого были затрачены огромные деньги – 2 млрд долл, золотом в ценах 1939 г.

Если даже допустить, что атомная бомбардировка в глазах политиков имела военный смысл, заключавшийся в сбережении солдатских жизней, то и тогда её можно было отложить до сентября 1945 г., т. е. сбросить бомбу перед самой высадкой американского десанта на остров Кюсю. То, что бомбы были применены в отчаянной спешке 6 и 9 августа, следует объяснить только тем, что американцы стремились во что бы то ни стало продемонстрировать новое оружие именно до вступления СССР в войну с Японией, которое в соответствии с Ялтинским соглашением должно было последовать 8 августа или несколько позже. «Мы хотели закончить с японской фазой войны до вступления в войну русских», – говорил в 1960 г. бывший госсекретарь США И. Бирнс. Но и это не всё. Судя по недвусмысленным намёкам Трумэна, Бирнса, Стимсона и других американских руководителей, атомная бомбардировка японских городов была предпринята в значительной мере в расчёте на то, чтобы поразить «русского медведя» колоссальной мощью американского левиафана. Для них окончание войны с Японией было делом второстепенным, главное – «остановить русских в Азии и сдержать их в Восточной Европе».

Добилось ли руководство США ценой совершения военного преступления (а именно так трактовал атомную бомбардировку японских городов представитель Индии в Международном трибунале для Дальнего Востока в 1946–1948 гг. Р. Пал) поставленной цели? Наблюдательный английский журналист А. Верт, в 1941–1946 гг. работавший в СССР, отмечает: «Если не считать какого-то периода опасений и замешательства, то единственным, что дало применение атомных бомб, было возникновение у советских людей гнева и крайнего недоверия к Западу. Отнюдь не став более сговорчивым, советское правительство, наоборот, заняло более упорную позицию. Все в СССР хорошо понимали, что атомная бомба стала колоссальным фактором в политике мировых держав, и считали, что, хотя сброшенные бомбы уничтожили или изувечили несколько сот тысяч японцев, тем не менее, истинная цель их применения заключалась в том, чтобы в первую очередь и главным образом запугать Советский Союз».

3. Войска и планы сторон

Войска и планы советской стороны. Советское политическое и военное руководство, тем временем, завершало подготовку к вступлению в войну против Японии, которое на Ялтинской конференции было оговорено сроком в три месяца после окончания войны в Европе.