Трудный ребенок

– Неужели старина Ирвин мертв? Какая жалость. Бесспорно, потеря для мира. – Он цокнул языком и покачал головой, словно ему было очень жаль погибшего Чернокнижника.

– Но я отвлекся. – Тан сунул клинок за пояс и улыбнулся. – Наверное, ты не расслышал, поэтому повторю вопрос. Отдаешь ли ты добровольно племя атли? Принимаешь ли мою власть как власть нового вождя? Присягнешь мне на верность или умрешь, Влад Вермунд?

Вот оно – то, что я ждала. Чего боялась больше всего и что свершилось. Но я поняла одно: чем сильнее боишься, тем большую власть имеет над тобой страх.

И я решительно шагнула вперед. Туда, где было место лишь двоим. Нарушая негласные законы поединка.

Но жизнь редко подчиняется законам, кроме одного – закона выживания. А уж его-то я изучила досконально.

На полу, рядом с Владом не было страшно. Твердо было – отполированное дерево больно давило колени. Воздух вокруг сгустился, превратился в вязкий кисель и наседал со всех сторон.

Наверное, так всегда себя чувствуешь, когда от тебя многое зависит... Ненавижу ответственность!

Я решительно приказала себе не жалеть Влада – избитого, почти сломленного, но до ужаса упрямого и несговорчивого. У меня есть цель – моя цель, и я сделаю все, чтобы добиться своего.

– Пожалуйста, не умирай...

Когда опасность близко – осязаемая, холодная, неумолимая – становится плевать на гордость. Когда понимаешь, что секунда решает будущее, будешь использовать каждую из них.

– Прими его власть, потому что она его погубит. Я говорю это как пророчица.

– Нет, – сквозь зубы ответил Влад, и на меня даже не взглянул. Словно от его пристального взгляда колдун должен был испепелиться и умереть.

– Влад, пожалуйста... Он выиграл нечестно.

– Отойди, Полина. Ты нарушаешь правила.

– А если я нарушу одно свое?

Гулкий стук сердца в застывшей тишине. Недоверчивый взгляд, смятение.

И надежда.

Моя?

– Я люблю тебя, – прошептала я и закрыла глаза.

Только бы не расплакаться!

Странно, но плакать совсем не хотелось.

– Я, конечно, знал, что будет весело, но даже подумать не мог, что настолько, – с насмешкой произнес Тан.

Провоцирует. Ненавижу!

«Не слушай его, – шептала я, мысленно обращаясь к Владу. – Не слушай...»

– Я всерьез подумаю над тем, о чем ты просил, Влад, – произнесла, не обращая внимания на реплику колдуна. – Но и ты вспомни наш разговор о доверии.

Я сказала это и отрешилась. Больше не могла ждать. Ярость поднялась во мне, жила натянулась, встревоженный кен кружил голову.

Кен.

Как много он значил для окружающих, и как мало – для меня.

Зря. Я чувствовала, как дышит каждая клеточка моего тела. Как сжимается и расслабляется сердце, как расширяются легкие, когда впускают воздух.

Ладони зачесались. Предвкушение было сильным, практически непреодолимым, и, тем не менее, что-то останавливало меня, будто говоря: «Еще не время!».

Я не должна помогать Владу – он сильный, сам для себя решит. Я должна помочь себе.

Даже представить не могла, сколько во мне кена. Казалось, дам слабину – и он поглотит меня, подчинит волю. Станет мной. И я растворюсь в этом свете, растаю...

«Доверяй», – прошептала мысленно.

– Я принимаю твою власть надо мной, – через секунду услышала злой, скрипящий голос.

Он сказал это. Сказал. Невероятно!

Я открыла глаза. Мир вокруг не изменился – не разрушились стены, потолок не свалился на голову. Из щелей не полезли демоны, даже рак на горе не свистнул.

Только Тан улыбался – восторженно, счастливо. И я поняла, что услышать слова присяги от Влада ему было приятнее, чем убить его. Колдун склонился ниже и перевел на меня взгляд.

– Пусть она скажет. – И с сарказмом спросил: – Ну что, моя маленькая пророчица, теперь разрешишь себя так называть?

Моя голова тут же стала тяжелой, словно в нее залили расплавленный свинец. Перед глазами поплыло, жила натянулась до предела, реагируя на проникающий взгляд колдуна. И я поняла: он влияет на меня. Как тогда, у очага, когда пал скосил его.

И почему я об этом вспомнила?

Конечно же, тогда его кен был во мне. А сейчас – нет.

Я – сольвейг, и Чернокнижник не подчинит меня никогда.

– Я принимаю твою власть надо мной, – сказала спокойно и улыбнулась. Про себя отметила, что Тану не понравилась эта улыбка. Она насторожила его. Нет, не вызвала подозрений, всего лишь встревожила.

Но Чернокнижник беспечно проигнорировал единственную мою оплошность.

Он выпрямился и обвел взглядом прижавшихся к стенам атли. Торжествуя. Показывая, кто отныне тут хозяин.

Я выдохнула. Все правильно. Все так и должно быть.

Атли боялись. Нет, они были в ужасе. Битва проиграна, а жизнь... жизнь стремительно летит под откос.

Но таковы правила поединка – они должны принять нового вождя.

Я посмотрела на Глеба. Он один, кроме меня, понимал, что вскоре произойдет. И он первый из атли, не раздумывая, преклонил колени. Гордо вскинул голову и произнес слова присяги. Синие глаза друга при этом улыбались, словно говоря: «Подавишься, Чернокнижник!».

Я снова сосредоточилась на себе, наблюдая за атли краем глаза.

Колдун отвернулся, колдун не давит, значит, можно собрать кен.

Я – спрут, а мои руки – щупальца.