Трудный выбор

Полчаса спустя мы в Уайтстоун, стоим рядом со стойкой регистратуры.

– Нам пора работать, Грант, – не очень уверенно говорю я, когда он пытается притянуть меня к себе.

– Знаю. Все, беру себя в руки, – он похож на пятилетнего ребенка, которому отказали во второй порции мороженого. – Что у тебя на сегодня?

– Осмотр пациентов через… – бросаю взгляд на часы, – пять минут.

– С Нэшем?

Киваю.

– И с Йеном.

Грант удивленно приподнимает брови.

– У него же сегодня экзамен?

– О… Может, экзамен позже?

– Наверное. Надеюсь, он его не провалит, – ворчит Грант.

– Уверена, он справится. А у тебя сегодня что?

– Сначала обход – надо убедиться, что с лекарствами все в норме, что за всеми пациентами ухаживают, проверить катетеры, опорожнить судна и так далее. Потом навещу одну из своих пациенток. Она давно жаловалась на боли, но мы ничего не находили. А позавчера она бросилась с лестницы, и мы наконец смогли поставить диагноз: синдром разбитого сердца.

– Это та пациентка, о которой ты рассказывал?

Грант кивает. Я сжимаю ему руку. Он выглядит так, будто ему это сейчас необходимо.

– Надеюсь, она поправится.

Похоже, Грант и правда переживает за свою пациентку. Он обеспокоен и задумчив. Я знаю, каково это – когда чужие истории преследуют тебя и когда не можешь забыть о работе. Когда понимаешь, что должен забыть, иначе эти мысли разрушат тебя изнутри, но в то же время спрашиваешь себя: не это ли делает меня человеком?

Однако во взгляде Гранта, в его движениях и в том, как он поджимает губы, кроется что-то еще.

– Тебя тревожит не только это? – спрашиваю я.

Надеюсь, что не кажусь слишком любопытной.

– Видимо, актером мне не стать, – Грант проводит рукой по лбу, делает глубокий вдох и смотрит мне в глаза. – Я бы хотел отвезти тебя домой после работы.

Я растерянно хмурюсь.

– Гм… хорошо, – он ведь уже отвозил меня.

– Я выразился неточно. Я приглашаю тебя к себе.

– О, – мои глаза расширяются. Понятно. – Ты хочешь, чтобы я… осталась у тебя? – в моем голосе звучит паника, которую я не испытываю. Может, она еще не достигла моего мозга.

– Только если согласна. Я надеюсь провести с тобой вечер, заснуть рядом и… Все слишком быстро, да? Я тороплю события. Забудь, я…

Грант смущен. Именно это дает мне ощущение безопасности. Он никогда не станет на меня давить.

– Грант! – зову я, и он сразу замолкает.

Я продолжаю держать его за руку.

– Мне нужно идти к пациентам. Но… мой ответ остается прежним.

Он замирает, а я с улыбкой отворачиваюсь и ухожу, через несколько секунд слыша позади возглас:

– Это было «да»? Это было «да»?!

Как бы ни старалась, я не могу перестать улыбаться. В глубине души меня терзает мысль, что отношения с Грантом развиваются слишком быстро, но наверняка это лишь голос моего эго, потому что происходящее не соответствует моей модели поведения.

Подхожу к палате, где сегодня проходит осмотр, и вижу Лору, Зину, Йена, Нэша и Джейн. Вслед за мной прибегает запыхавшийся Митч.

– ¡Dios mío! Опоздал, да? Я с операции.

– Раз с операции, ты оправдан, – говорю ему.

Митч переводит взгляд с меня на Лору, которая кивает, едва сдерживая смех. Джейн кивает тоже, Зина закатывает глаза, Нэш молча смотрит, а Йен с усмешкой качает головой.

– Ты пришел вовремя, – говорит Лора, пытаясь подбодрить Митча, пока тот тихо ругается по-испански.

– Поскольку все здесь… – начинает Нэш, но Йен перебивает:

– Даже те, кто не должен быть!

Нэш награждает его недовольным взглядом и громче повторяет:

– Поскольку все здесь, давайте начнем осмотр. Он пройдет здесь, в коридоре, потому что мистер Дженсен только что заснул, и я не хочу его будить.

Нэш открывает медкарту.

– Мистер Дженсен, шестьдесят пять лет. При физических нагрузках испытывает боль в груди. У его жены есть препарат для купирования приступа стенокардии. Нитроспрей. Мистер Дженсен принимал его во время приступов, когда боль становилась слишком сильной. По его словам, ему быстро становилось лучше. Жена настояла, чтобы он сходил к врачу, и тот направил его прямиком в Уайтстоун. Как думаете, с чем мы имеем дело?

Нэш поочередно смотрит на нас.

– Ишемическая болезнь сердца! – выпаливает Лора.

Он кивает и говорит, что это было обнаружено при госпитализации, а Йен наклоняется к Лоре и называет ее всезнайкой. Нэш, услышав это, выглядит настолько разъяренным, что я с трудом сдерживаю смех. Как и Лора.

– Ишемическая болезнь сердца со стабильной стенокардией.

Иными словами, стенокардия стабильная, возникает при нагрузках и поначалу не меняет свою интенсивность. Она не опасна для жизни, но пациент должен находиться под наблюдением врача.

– Какие факторы риска ИБС вы знаете?

– Хорошо, если назовете хотя бы пять, – добавляет Йен, и оба выжидающе смотрят на нас.

– Недостаточная физическая активность, – говорю я. Это первое, что приходит на ум. Нэш кивает, а Йен загибает один палец.

– Никотиновая зависимость, – продолжает Зина.

Тоже верно.

– Диабет, – добавляет Лора, а Митч выпаливает:

– Возраст, пол и наследственная предрасположенность.

– Очень хорошо, – хвалит нас Йен.

– Можете добавить что-нибудь еще? – спрашивает Нэш.

– Нарушение липидного обмена, – говорит Лора.