Трудный выбор (ЛП)

мальчику не старше десяти лет. Ребенок бросился с тряпкой к креслу. И тут я увидела его пальцы или то, что от них осталось: почти все они были покрыты разной величины шишками, а остальные представляли собой массу потрескавшейся, шелушащейся кожи. Мое сердце сжалось от сострадания к нему, отчего я была готова позировать с еще большим рвением, чтобы художник и его помощник гарантировано получили кошелек с деньгами, которые они, вероятно, не видели уже давно. Но как только мальчик дотронулся до стула, сэр Беннет остановил его:

— Не трогай.

Внимание рыцаря было приковано к гниющим пальцам, и потрясение в его глазах сменилось отвращением.

— Я не возражаю, если он почистит кресло, — сказала я, надеясь успокоить сэра Беннета.

Красивый рыцарь с трудом сглотнул, отвел взгляд от уродливых пальцев мальчика и откашлялся:

— Кресло и так красиво, и оно не требует дополнительной полировки.

К счастью, сэр Беннет молчал об этом инциденте до окончания работы.

В основном он старался игнорировать мальчика и сосредоточил все свое внимание на мне и на изображении, которое вырисовывалось на мольберте. Я

решила удвоить плату художнику. И даже подумывала, не отдать ли ему свое кресло.

По мере того как портрет приближался к завершению, на лице сэра

Беннета росло восхищение, и вскоре мысли о кресле вытеснили вопросы о том, каково это быть замужем за человеком, который обожает меня сердцем, телом и душой? Любил ли меня так сэр Беннет? Определенно казалось, что это так. Если мне придется выбирать между ним и сэром Колином, как сделать выбор? Казалось, они оба будут меня любить, в отличие от сэра

Деррика, который не разговаривал со мной с той ночи, когда я пришла за собакой в парадный зал и застала его, играющим в шахматы с герцогом.

Я задумалась, вспоминая эту насыщенную неделю. Пару раз я ловила на себе взгляд сэра Деррика, но в нем читался только молчаливый призыв ко мне, призыв, требующий научиться отстаивать свое мнение и стать более сильной. Иногда я спрашивала себя: а действительно ли он хочет быть здесь, может, он просто выждал окончания месяца? Почему-то эта мысль беспокоила меня, и я винила в этом свое тщеславие. Не могла же я всерьез думать, что для каждого мужчины я буду привлекательной, и каждый захочет ухаживать за мной.

Глава 9

Сильный голос сэра Коллина воспарил над лаем собак, вызвав у меня улыбку. Его песня была глупой, легкой и веселой. Под ярким полуденным солнцем, сверкающим сквозь арки ветвей и листьев, хотелось напевать вместе с ним. Наш охотничий отряд въехал в густой лес, прохлада которого была долгожданной радостью от зноя летнего дня. Ехали мы медленно, вовремя погони собаки несколько раз теряли след дичи.

Я не помнила, когда чувствовала себя такой же беззаботной и счастливой. Наверное, с тех пор, пока чума не забрала моих родителей, с той последней охоты, когда моя жизнь изменилась навсегда. Я так долго не замечала красоты леса: густой зелени, пышного мха, стремительного течения реки. Но еще сильнее, я скучала по общению, смеху и разговорам, которые стали лишь отдаленным воспоминанием, как будто это была совсем другая жизнь…, и я ясно поняла, как многого мне будет не хватать, если я решу уйти в монастырь.

Могла ли я добровольно посвятить себя жизни в тишине и одиночестве? Я всегда думала, что смогу. Это было бы благородное служение и жертва Богу. Но теперь смогу ли я это сделать? И хочу ли я этого сейчас? Я была смущена тем, как быстро за последнюю неделю я изменила свои мысли о будущем. Когда-то я смирилась с мыслью о монашеской жизни, но теперь не была уверена, что смогу это вынести. И это очень пугало меня, потому что, если я не влюблюсь, тогда мне, все-таки, придется уйти в монастырь.

Гарцуя рядом со мной, сэр Коллин допел и улыбнулся:

— Как вы думаете, я неправильно выбрал свое призвание, миледи?

Может я должен был стать менестрелем, а не рыцарем?

Я засмеялась, снова отметив про себя, как мало я смеялась в последние годы. Но мне не из-за чего было веселиться.

— Ваши песни подняли мне настроение.

— Вы уверены, что песни сэра Коллина не испортили вам аппетит, миледи? — Пошутил Сэр Беннет, скача по другую сторону от меня. –

Обычно, когда мне приходится слушать их в таком количестве, я его теряю.

— Тогда, возможно, мне следует переключиться на мои рассказы, –

возразил сэр Коллин. — Поскольку я знаю, что тебе они нравится.

— Пожалуйста, пощади. Твои истории — худшая пытка, какую только можно себе представить, хуже, чем содрать кожу живьем.

От этих слов у меня скрутило живот. В последнее время мне снилось слишком много кошмаров, особенно ужасных пыток. Увидев мое изменившееся лицо, сэр Беннет перестал смеяться и забеспокоился:

— Простите, леди Розмари. Прошу простить меня за то, что я так легко говорю о пытках.

Я вздрогнула и кивнула:

— Я уверена, вы не имели в виду ничего дурного, сэр.

Оба рыцаря замолчали и обменялись взглядами поверх моей головы.