Труды Св. Максима Исповедника по раскрытию догматического учения о двух волях во Христе

Желания наши, как частные обнаружения воли, крайне изменчивы, непостоянны, что зависит от многих причин. А сила, действующая в них, неизменна: как «природная сила» (δύναμις φυσικὴ) [305] или как прирожденная способность, воля в одинаковой степени присуща всем. Желания наши всегда более или менее определенны: они всегда бывают направлены в ту или другую сторону, иногда совершенно противоположную, всегда имеют в виду тот или другой определенный предмет. Сила же хотения не имеет такой определенности своей деятельности: с этой стороны воля есть просто прирожденная душе способность (τὸ πεφυκέναι θέλειν [306] или просто τὸ θέλειν = τὸ ἁπλῶς θέλειν), [307] просто стремление (ἁπλῆ τις ὄρεξις), [308] в противоположность личной воле, которую поэтому можно назвать τὸ πῶς θέλειν [волить некоторым образом] или ποιὰ φυσικὴ θέλησις [то или иное природное воление] (= βούλησις), σύνοδος отдельных волевых моментов [309] и т. п. Но, не имея предметной определенности желаний, «природная воля» имеет, так сказать, определенную сферу деятельности, переступая границы которой она перестает быть таковой; имеет определенный закон движения: деятельность природной воли ограничивается пределами «сообразного с природой» или свойственного природе, естественного. А природе свойственно, прежде всего, бытие. [310] Природная воля и стремится ко всему тому, что способствует поддержанию и продолжению существования индивидуальной природы, избегая всего, что так или иначе ведет к прекращению бытия. [311] Природную волю справедливо поэтому назвать «жизненным стремлением» (ὄρεξις ζωτικἤ). [312] А так как человеческая природа одарена разумом, есть φύσις λογική καὶ νοερὰ, то и воля разумных существ, в отличие от бессознательного инстинктивного жизненного стремления, присущего «чувственно одушевленной» природе, есть не просто жизненное стремление, но разумное или сознательное жизненное стремление (ὄρεξις λογική καὶ ζωτικὴ) [313] или воля в собственном смысле; так как она и свойственна только разумной природе, составляет «самую типичную и первую особенность» этой последней. [314] Понятие разумности как существенного свойства души неотделимо, таким образом, от понятия воли и в некотором смысле даже тождественно с ним. [315] Поэтому воля и называется «волей разумной души» (θέλησις τῆς νοερᾶς ψυχῆς) [316] или — как определяет ее Климент Александрийский в VI книге Строматов — «стремлением ума» (νοῦς ὀρεκτικός). [317] Другое существенное определение природной воли, как воли разумно одушевленного существа, составляет свобода ее деятельности (ἡ αὐτεξουσιότης). Это определение настолько существенно для понятия природной воли, что последнее решительно немыслимо без него. [318] В силу присущей человеческой природе свободы воли, в своей деятельности она не определяется какими–нибудь посторонними мотивами, действующими принудительно, стесняющим свободу ее движений образом: она действует свободно, по своим собственным побуждениям, от себя или, точнее, из себя. Свобода составляет, таким образом, принцип, основу деятельности воли. В силу связи познавательной и волевой способностей души человека «мы и советуемся сами с собой (относительно предмета хотения — τὸ βουλητὸν), и решаемся (на выбор), и избираем (одно предпочтительно перед другим), и стремимся (к обладанию желаемым), и пользуемся — свободно (κατ΄ ἐξουσίαν)». [319]