Труды Св. Максима Исповедника по раскрытию догматического учения о двух волях во Христе

d) человек есть образ Божества, а Бог по природе обладает свободой; следовательно, и человек, как таковой, по природе обладает свободой или волей (θελητικὸς ἄρα φύσει ὁ ἄνθρωπος).

Таким образом, повсюду, и в Боге, и в человеке, воля соответствует природе, т. е. вообще воля составляет неотъемлемое свойство духовной природы, почему и называется природной волей (φυσικὸν θέλημα), а человеческая воля — кроме того врожденной (ἔμφυτος θέλησις или θέλημα). [299] Она неизменно мыслится существующей в природе и вместе с другими свойствами природы составляет то, что обще называется τὸ ἐνούσιον. Из этого теоретического основоположения диофелитизма, само собой, следовали два дальнейших вывода относительно природной воли: а) у существ, различных по природе (τὰ ἐτερούσια), различна и воля, и наоборот — б) у существ, однородных по природе (τοῖς ὁμοφυέσι καὶ ὁμογενέσι), например — у людей, одна воля, неизменная во всех индивидуумах.

Этими двумя выводами Максим опровергает, между прочим, два довольно неглубокие возражения Пирра, [300] направленные против рассматриваемого основоположения диофелитизма и основанные на произвольном смешении воли как прирожденной душе способности (τὸ θέλειν) с объектом воли (τὸ θελητὸν) и с личным направлением воли (τὸ πῶς θέλειν) в каждом из нас, как со способом (τρόπος = modus) применения природной способности.

Что же такое «природная» воля, как широка область, захватываемая этим понятием? Во многих местах произведений Максима находим следующее совершенно одинаковое определение воли: «природная воля есть сила (или способность) стремления к сообразному с природой, обнимающая собой все свойства, существенно принадлежащие природе» (θέλημα φασιν εἶναι φυσικὸν, ἤγουν θέλησιν, δύναμιν τοῦ κατὰ φύσιν ὄντος ὀρεκτικήν καὶ τῶν οὐσιωδῶς τῇ φύσει προσόντων συνεκτικὴν πάντων ἰδιωμάτων). [301] Здесь, в этом определении, прежде всего, обращает на себя внимание двойственность в названии воли: для выражения одного и того же понятия употреблены два названия: «θέλημα» и «θέλησις». В послании к Стефану Дорскому, где (col. 185) это определение приводится точно в таком же виде, Максим разъясняет, что «θέλημα» и «θέλησις» — понятия нетождественные. Между ними существует такое же различие, как между «βούλημα» и «βούλησις», между «κίνημα» и «κίνησις», т. е., согласно со значением самых флексий, «θέλησις» обозначает известную деятельность души, а «θέλημα» — обнаружение вовне или результат этой деятельности. Но на деле мы не видим у него следов подобного разграничения. Подобно другим отцам Церкви, [302] Максим употребляет то и другое понятие как совершенно однозначащие, [303] хотя отдает явное предпочтение «θέλημα» перед «θέλησις». [304]

В приведенное определение природной воли входят две существенные черты, характеризующие волю как таковую. Первая черта — природная воля есть сила стремления (δύναμις ὀρεκτικὴ) к сообразному с природой; другая — воля, как таковая, характеризуется теми же самыми свойствами, какие существенно принадлежат разумно одушевленной природе.