Трунька о себе, своих попутчиках и славном «Дальтелефильме»

Как то мой дед и дядя Ваня загуляли. И спьяну Иван забыл у деда свой картуз, прихватив при этом дедов. Утром, уходя на работу по второму заводскому гудку, Федор говорит:

– Ольга, сходи к Александре и поменяй кепки.

Иван и Александра жили со своей многочисленной ребятней возле пруда, где-то в километре от нашего дома. Туда и направилась моя бабушка.

– Санечка, наши мужики вчера шапками поменялись…

– Ничего не знаю. Ваня, а Вань, – закричала она.

– А что, Иван на работу не пошел? В огороде?

– Нет, на заводе…

До завода через пруд зимой по льду было километра два с гаком, а летом по суше и того боле…

– Санечка, ты все же сходи, поищи…

Саня долго ходит, наконец, возвращается с дедовой кепкой. Стоит, переминается…

– Ну, давай, Санечка кепку.

– А вдруг ты меня обманешь и Ванину кепку не отдашь…

– Тогда на, возьми Ванину вперед…

– А вдруг я тебя обману и Федорову не отдам…

– Что ж тогда делать?

– Давай, Ольга, меняться из ручки в ручку…

Надо было видеть, с каким артистизмом и лукавым юмором рассказывала бабушка свои байки, а фраза «из ручки в ручку» стала семейной присказкой, когда нужно было оттенить глупость или нелепость какой-нибудь ситуации. Вот еще одна история.

Дядя Ваня надумал купить гармошку. Но вот незадача, ванюшкина Саня была чертовски скупа, так что выпросить у нее денег на такую покупку было трудно.

Был выходной день, Александра занималась обычной для воскресенья выпечкой шанежек, булочек и другой вкуснятины в большой русской печке.

– Санечка…

– Да, Ванечка…

– А не купить ли нам гармошку?

– Ой, Ванечка, зачем она нам?

– Представляешь… Вот ты положила на противень булочки и засунула в печку… Я сел перед печкой и давай играть на гармошке… Те булочки, которые дальше сидят, начнут расти, чтобы посмотреть, кто это так хорошо на гармошке играет? Я играю, а булочки вырастают и вырастают…

– Ой, Ванечка, давай тогда купим гармошку!

Вот такое наследство я получил от своей бабушки. Я вечно подтрунивал над своими одноклассниками, за что и получил стыдную и ненавистную для себя кликуху – Трунька. Я, наверное, был плохим мальчиком, раз меня не любили одноклассники. Да и поколачивали они меня частенько. Как-то еще в первом классе, это был 1951 год, наша училка, Мария Константиновна, высокая худая старая дева с усиками под носом, вопрошала, кто кем хочет стать. Девочки, конечно, все стали санитарками, а пацаны разделились: половина ушла в моряки, половина в летчики… Я один остался на суше и сказал, что буду поэтом. Объединенная команда водоплавающих и летунов меня дружно поколотила.

Школа была скучна в своей тупой консервативности.

Славка Пушников, одноклассник. 1957 г.

Был у меня дружок Славка Душников. Одно время мы с ним увлекались радиолюбительством. Так вот, этот самый Славка решал задачки по физике слету каким-то своим способом, минуя формулы и доказательства. Физичка свирепела и требовала правильного решения задачи. А он что-то к чему-то прибавлял, что-то от чего-то отнимал и выдавал ответ. Она кричала, что он ответы списывает с последней страницы задачника, и принесла ему задачку не из школьной книжки. Он почесал затылок, что-то к чему-то прибавил, потом вычел и выдал ответ. Ответ был правильным, но не был показан путь его решения. И училка поставила ему двойку. В последствие Славка стал Заслуженным конструктором Российской федерации, разработчиком систем телеметрии на космических аппаратах.