Труп на английской лужайке

Эбби в летнем платье сине-голубого цвета смотрелась очень юной и нежной. Ее слегка вьющиеся волосы до плеч распушились от легкого ветерка. Россыпь конопушек вокруг вздернутого носика придавала лицу трогательность. Платье удачно скрывало некоторые изъяны фигуры, почему-то припомнившиеся Юле. Низковатый зад и слишком длинная талия. Толстенькие щиколотки не выглядели такими тяжеловесными благодаря босоножкам на гейше. Василий с коляской и Эбби ступил на тротуар, Эбби споткнулась, и он покрепче прижал к себе ее руку, не давая упасть. Юля услышала, как скрипнули ее собственные зубы. Все трое выглядели совершенно счастливыми. Как видно, потеря жены и матери их несильно огорчила. Ползунова, во всяком случае.

Компания дошла до магазина игрушек и исчезла в его недрах. Юли застряла на другой стороне улицы в магазине «Все для рукоделия». Купив моток шерсти, чтобы продавщица отвязалась, она прилипла к витрине, пытаясь рассмотреть, что происходит в магазине напротив. Спустя десять минут Василий с нянькой вышли на улицу, Маруська держала в руке водный пистолет и новый мячик, по земле она волокла птичку на колесиках, хлопающую крыльями и что-то чирикающую. Эбби выдувала мыльные пузыри. Василий держал над головой большой шар в виде ромашки.

Они пошли дальше. Юля снова пристроилась в хвост. Возле книжного Эбби от них отлепилась и ненадолго исчезла в магазине, пока Василий развлекал ребенка.

Потом они завернули в кондитерскую, в мясном купили ветчины и окружным путем направились к Гарту. Юля с грозной решимостью следовала за ними. Она уже забыла и про обед, и про расследование, и даже про инспектора. В груди клокотало, по жилам бежал живой огонь.

Ах ты, лысый мерзавец! Седина в лысину – бес в ребро! Негодяй толстопузый! Жертва перестройки! Жена за порог, а он? Ну, я тебе покажу! Ты у меня попляшешь! Я тебе покажу, почем в лесу шишки! В голову лезла жуткая чепуха, даже угрозы получались какими-то несерьезными. Но желание врезать старому ловеласу по уху, желательно горячим утюгом, становилось все острее.

А эта пигалица какова? Такой тихой мышкой прикидывалась! «Да, мэм. Нет, мэм». И вот полюбуйтесь на нашу скромницу, виснет на чужом муже, как на своем собственном! Юля снова скрипнула зубами, покрепче сжав в руке свою кошелку.

Пока Юля сотрясала эфир, они не спеша добрались до парка и устроились на пикник в тенистой рощице на самой ее окраине.

Сегодня в Гарте проходила чья-то свадьба, и спокойно отдохнуть возле самого дворца не было никакой возможности.

Ник, несмотря на свое кажущееся легкомыслие, удачно превратил Гарт в доходное предприятие. Ну, или хотя бы в частично самоокупаемое, если учесть, какая прорва денег уходит на его содержание. В западном парадном крыле регулярно проходили свадьбы, праздновались юбилеи, проходили конференции, или останавливались коронованные особы третьих стран. Разумеется, инкогнито. Во дворце проходили экскурсии. Часть сада, розарий и несколько павильонов были открыты для туристов. В саду работало кафе. В герцогских конюшнях давали уроки верховой езды, разводили племенных лошадей, лучшие у них регулярно участвовали в скачках. Ферма, расположившаяся на окраине поместья, снабжала экологически чистыми крестьянскими продуктами небольшие элитные магазинчики во всех крупных английских городах, а также своих постоянных клиентов прямо на дому. Во всей округе продавались открытки и сувениры с видами Гарта, гербами и девизами Апон-Тайнов. Дело было поставлено на широкую ногу и приносило регулярный и ощутимый доход. Ник с удовольствием давал интервью, участвовал во всех передачах, шоу, фильмах, художественных и документальных, посвященных истории английского поместья, английской аристократии, английского паркового искусства, английской живописи, музыки и Англии вообще. Его харизматичная, экстравагантная личность была хорошо известна всему королевству и пользовалась известной популярностью, помогая герцогу получать доход. И все это у него получалось легко, будто между прочим. Без всяких видимых усилий.

«Удивительная личность», – вздохнула с восхищением Юлия, неприязненно глядя на харизматичную личность, козликом скачущую по полянке, на потеху хохочущей няньке. Мерзавка накрывала ланч на расстеленном под раскидистым каштаном пледе. «Шею сверну», – сладко улыбнулась Юля, представляя, как ее руки смыкаются на белой худосочной шее Эбби.

Сама она сидела в зарослях, скрючившись в три погибели и сверля парочку недоброжелательными взглядами, разрабатывая план кровавой мести. Благородное расставание с тихим укором в глазах в ее планы не входило. Скорее уж кровавая бойня!

Глава 21 Расправа