Труп на английской лужайке

Сидеть в кустах было неудобно. Под коленками все время похрустывали старые опавшие веточки, Юля без конца ерзала. Наконец это ей надоело, она наклонилась разгрести на земле кусочек пространства и услышала негромкий вскрик. Закончив очистку территории под собой, она взглянула на происходящее под каштаном и уже в следующий миг с глухим рычанием понеслась через поляну, зажав в откинутой руке полотняную кошелку, с которой сбежала из поместья. Сожалея только о том, что не позаботилась заранее положить в нее парочку кирпичей, Юля с разбегу прыгнула Василию на спину и начала молотить их обоих по головам, выкрикивая бессвязные ругательства. Нянька очнулась первой и с жутким визгом кинулась наутек. Василий, как дурачок, крутился на месте, пытаясь стянуть жену с собственного загривка, бестолково размахивая руками.

– Юлька! – вопил Василий, захлебываясь от счастья. – Нашлась! Маруська, мама вернулась!!!

– Мерзавец! Подлец! Гадина! Я тебя в порошок сотру!

– Юлька! Ура! Вернулась!

– А этой дряни все волосы повырываю!

Орали супруги дружно, громко и явно друг друга не слыша. Маруська скакала рядом и повторяла тоненьким голоском:

– А ты чего кричишь? А ты чего кричишь?

Эбби, отбежав метров на двести и поняв, что погони не будет, настороженно замерла, пытаясь понять, что там творится у этих русских психов, ее нанимателей.

– Юлька! – Василию наконец удалось стряхнуть ее со спины, и теперь он стискивал жену в пылких медвежьих объятиях, сам не свой от счастья.

– Мерзавец! Негодяй! Предатель! – продолжала колошматить его по голове супруга, правда, ярость в ее голосе начала сменяться всхлипами отчаяния.

– Ты чего, Юль? – наконец заметил странность ее поведения Василий. – С ума сошла?

– Я, чего? А кто только что целовался с нянькой? – накинулась на него с новыми силами Юлия.

– Целовался? – от удивления Василий выронил жену из рук, и Юля плюхнулась на землю у его ног. – Ты что, с ума сошла? С этой? – Василий с недоверием ткнул пальцем в замершую в отдалении Эбби. – Да у нее оса в волосах запуталась, я вытащить пытался, – недоуменно проговорил он, силясь понять происходящее.

Маруська уже обхватила любимую мамочку за шею и осыпала ее поцелуями, чем окончательно лишила Юлю боевого запала. Она крепко обняла дочку, прижав к себе и покрывая поцелуями сморщившееся от удовольствия личико, а потом залилась слезами.

– Осу? А я думала, ты мне изменяешь, бросил меня ради этой конопатой! – и Юля кивнула на все еще дрожащую от испуга Эбби.

– Я тебе? С конопатой? – Василий пытался вдуматься в предъявленные обвинения. – Ты что, совсем с ума сошла? Да где я еще такую чокнутую найду? Нет. Я тебя ни на кого не променяю! – Василий радостно сгреб своих девчонок в охапку и закружил по поляне. – Вы у меня самые лучшие и замечательные! Вас никем не заменишь!

Чмокнув жену в мокрый нос, Василий, нахмурившись, уточнил:

– А если бы ты не подумала, что мы тут бог знает чем занимаемся, ты бы так и не объявилась?

– Нет, – злорадно ответила Юля, все еще немного сердитая на мужа из-за собственных диких фантазий.

– Мы с Вероникой, между прочим, времени зря не теряли! Смогли кое-что накопать на благородное семейство.

– Да что ты! – Юля едва не прослезилась.

– Да уж без дела не сидели, – гордо прошептал Василий. – И мне кажется, что убийца – Виктория.

Они сидели под каштаном, рядом, на надувном матрасе, спала Маруська. Идти домой спать без мамочки она категорически отказалась. Пришлось сгонять Эбби несколько раз во дворец: за матрасом, одеялом, едой, подушкой и так далее. Она ныла, жаловалась на ужасную головную боль, возможное сотрясение, шишки и требовала немедленно сделать рентген головы на предмет возможных трещин. Эта комедия продолжалась до тех пор, пока Василий, потеряв терпение, не рявкнул, что выплатит ей премию в три тысячи фунтов, если она перестанет скулить и примется за дело. Сработало. Мигрень прошла, и Эбби, полная сил и энергии, умчалась выполнять поручения, естественно, поклявшись сохранить тайну возвращения миссис Ползуновой в лоно семьи. После чего получила заслуженные три часа передышки и отбыла в Гарт делать компрессы. А Юля с Василием, попеняв на мстительный нрав настырного инспектора, уселись под каштаном обсуждать сложившуюся ситуацию.

– Так почему Виктория? Ты что-то выяснил? – спросила Юля у мужа.

– Вчера мы со Стивом рыбачили на рассвете, так он мне прелюбопытнейшую историю рассказал, – со значением проговорил господин Ползунов. – Виктория – бывшая алкоголичка!

– Да что ты? А так не подумаешь, – искренне удивилась Юля.

– Она состояла в обществе анонимных алкоголиков. Ее направили туда через суд на принудительное лечение.

– Через суд? Почему?

– Мелкие кражи, пьяные дебоши. Семья от нее отвернулась. Хотя ее папаша тоже, кажется, любил заложить за воротник.

Юля представила чинную, благовоспитанную Викторию, образцовую жену, идеальную мать, члена общества.