Трупный синод

Странное дело, конечно, обсуждать такие вопросы в достаточно широком составе. Никто ведь не даст гарантии, что среди шестерых собравшихся все будут до конца дней своих хранить страшную тайну о заговоре с целью убийства наместника Святого Петра. Однако Агельтруда придерживалась другого мнения и, вводя в курс темного дела круг ближайших соратников, считала, что кровь предстоящей жертвы будет объединять заговорщиков лучше всякого письменного союза и до последней исповеди. Тоже, имеющий право на жизнь и свой резон, метод.

— Господь и родители мои научили меня неплохо владеть мечом, и, в силу этого, мне нечасто приходилось общаться со служителями Церкви. Признаться, я даже не возьму в толк, чего вы от меня хотите. Однако, среди моих людей есть человек, отличающийся выдумкой и хитростью Вельзевула. Он уже не раз с охотой и с прибытком служил интересам Сполето и Италии, — ответил Альберих.

— Мы можем его видеть?

— Зачем? Не только вы будете видеть его, но и он вас. Он талантливый мерзавец и может сгодиться не на одно интересное дело.

Доводы Альбериха звучали на редкость разумно. Заговорщики перешли к обсуждению следующих вопросов.

— Будем верить, что миссия Альбериха и его людей, да благословит Господь их карающую руку, ибо не о себе печемся, сложится успешно. Но необходимо согласовать наши дальнейшие действия, — сказал Сергий.

При упоминании своего имени Альберих воздел к небу руки, всем своим видом демонстрируя, что он по-прежнему не понимает, что за миссия возлагается на него.

— Ваши слова свидетельствуют о вашей неизбывной мудрости, ваше преподобие. Думается, что именно ваша кандидатура будет являться оптимальной для Сполето в качестве епископа Рима. В этом направлении должны идти и все наши старания, — сказала Агельтруда тоном, на корню пресекающим всяческие дискуссии. Нет сомнений, что даже в этой зале нашелся бы как минимум один человек, пожелавший бы с ней поспорить. Но ему пришлось только отвести в сторону глаза.

— Благодарю вас, прекраснейшая из женщин, но, осмелюсь напомнить, что еще со времен интронизации папы Формоза, моя личность не пользовалась снисхождением Господа и Рима, чей выбор всякий раз останавливался на ином лице, — Сергий придал своему голосу почти жалобные нотки.

— Тем не менее, других кандидатур у нас нет.

Кардинал Христофор, высокий, сухопарый священник со смоляной бородой и всегда сверкающими решимостью глазами, при ее словах снова отвел взгляд в сторону, имея на сей счет иное мнение. Тем временем Агельтруда продолжила:

— Что же касается церковного совета и совета знати, то я надеюсь, что сиятельный граф Адальберт окажет нам необходимую поддержку. В наше непростое время пресвитеры и кардиналы Церкви еле сводят концы с концами, так что небольшое вознаграждение будет для них как нельзя кстати, и поможет отцам Церкви сделать правильный выбор.

Адальберт затосковал. Выходило так, что теперь вместо того, чтобы тратить деньги на реконструкцию Латерана в его, Адальберта, корыстных целях, нужно будет выделять деньги на подкуп священников для выбора сполетского протеже на папский престол. Впрочем, отказать без скандала и разрыва отношений возможности не было, и граф решил, что надо будет измыслить способ, чтобы эти жертвы обратить, так или иначе, в свою пользу.

— А как быть с городскими властями? — спросил Сергий, и выжидательно уставился на Адальберта.

— Да кстати, граф Адальберт, тут уже точно нам никак не обойтись без этих пронырливых Теофилактов? — иронично подхватила Агельтруда.

— Я постараюсь использовать все свое ничтожное влияние, чтобы префект Рима выступил на нашей стороне — в очередной раз помрачнев, ответил Адальберт.

— Так обеспечьте, ваше преподобие, и вы, ваша светлость, чтобы наши сторонники в миру и в церкви не уезжали далеко от Рима в ближайшие недели и были готовы на согласованные действия. Заинтересуйте Теофилактов, но будьте с ними настороже, повторных метаний между вашими и нашими я более не потерплю, — подвела итог встречи Агельтруда.

Гости уехали. Все, кроме Альбериха. Герцогиня осталась с графом Камерино наедине, вместе они осушили еще по паре кубков, после чего герцогиня уже немного заплетающимся голосом попросила Альбериха поведать ей о том, как он намерен устранить папу Теодора с трона.