Трупный цветок

Итак, они с Валлё были не только друзьями детства. Дружба простиралась далеко за пределы школьных лет. Но было ли между ними что-то большее, размышляла Элоиза. Были ли они любовниками? Могут ли частично парализованные мужчины вообще состоять в отношениях?

Элоиза позвонила Мортену Мунку в Исследовательский отдел, который ответил на звонок театральным «You may speak»[9].

– Привет, это я, – сказала Элоиза, – мне нужен адрес одного парня.

– Ты не обращалась с этим вопросом к Мирозданию?

– Ха-ха, очень смешно. Его зовут Кеннет Валлё, и он живёт в Херлеве. Ты сможешь найти мне адрес?

– Минутку, – сказал Мунк и отключился, не попрощавшись.

Элоиза сидела с выключенным двигателем, пока от Мунка не пришло СМС.

21

Это был типичный дом зажиточного горожанина. В таком доме можно было жить в каком-нибудь крупном провинциальном городе Дании при наличии хорошо оплачиваемой работы, например, стоматологу из Вайле-фьорда или юристу из Сёнеборга. Роскошный, красивый и дорогой, по крайней мере по сравнению с соседними домами. Однако не в таких домах обычно живут, располагая капиталом в триста миллионов или больше, подумала Элоиза.

В своё время ей доводилось брать интервью у деловых людей типа Кеннета Валлё, а в юности она встречалась несколько раз с парнями, чья фамилия писалась с приставкой «фон» или римской цифрой. Это были мальчики, чьи семьи жили на побережье. Для Элоизы само собой разумелось, что люди, даже вполовину менее обеспеченные, чем Кеннет Валлё, почти всегда отдавали предпочтение домам, где были и собственные теннисные корты, и частные пристани.

А здесь ничего подобного не было.

Она заехала на мощёную дорогу, ведущую к одноэтажной кирпичной вилле, и припарковалась перед домом.

Она подошла к входной двери, нажала на звонок, и за дверью раздался громкий птичий щебет, затем молодая женщина открыла дверь.

– Да?

– Здравствуйте, я ищу Кеннета Валлё. Он дома?

Женщина не стала спрашивать у Элоизы её имя или цель посещения, а, улыбаясь, распахнула дверь и пригласила её войти.

– Он на кухне, сюда, пожалуйста, – сказала она, ведя Элоизу по дому.

Кеннет Валлё сидел за кухонным столом. Перед ним был классический датский обед из пряной сельди с варенными вкрутую яйцами и домашнего пирога с ливером на керамическом блюде.

У Элоизы потекли слюнки и засосало под ложечкой, когда она почувствовала запах свежеприготовленных блюд.

– О, извините, что я прерываю ваш обед, – сказала она, останавливаясь.

Кеннет Валлё поднял голову и улыбнулся.

– Привет.

– Добрый день. Меня зовут Элоиза…

– …Кальдан, – сказал он, протягивая руку, – я знаю. Меня зовут Кеннет.

Элоиза удивлённо посмотрела на него и после секундного замешательства пожала его руку.

– Мы раньше встречались?

Он покачал головой.

– Я узнал вас по фотографии.

– По фотографии?

– Да. Вы журналистка, не так ли?

– Да.

– Ну, располагайтесь. – Он указал на незанятое место перед собой и знаком пригласил её сесть.

– Наверно, я пришла не вовремя, я мешаю вам обедать? – спросила она, делая жест в сторону выхода. – Может быть, я приду попозже?

Элоизу позабавило собственное стремление не быть навязчивой. Обычно она не стеснялась задавать вопросы информантам ни во время еды, ни во время отпуска, ни во время похорон. Это было частью её работы – той частью, из-за которой многие её коллеги прослыли циниками, умеющими заработать на чём угодно, – и у неё никогда не было с этим проблем.

А что же сейчас?

Это инвалидное кресло так на неё подействовало? Была ли это жалость, вызванная тем, что он «инвалид», и не была ли эта жалость на самом деле излишней? Как бы то ни было, в Кеннете Валлё было что-то такое, что ей хотелось проявлять гибкость.

– Нет-нет, не беспокойтесь, – сказал он, – не хотите ли составить мне компанию?

Элоиза заметила, что стол накрыт на двоих. Она посмотрела на женщину, которая открыла ей дверь.

– Мне бы не хотелось занимать ваше место…

– Да садитесь, наконец, – сказала та, мягко подталкивая Элоизу к свободному стулу, – у меня ещё есть кое-какие дела.

Она подвинула стул, и Элоиза поблагодарила и села.

Женщина выскользнула из кухни, оставив Элоизу наедине с Кеннетом Валлё.

– Это ваша девушка? – спросила Элоиза, кивая ей вслед.

Кеннет Валлё одновременно покачал головой вверх и вниз и из стороны в сторону, что, по-видимому, означало: «И да и нет».

– Мириам – моя помощница, – сказал он. Он молча изучал Элоизу несколько секунд. Затем спросил: – О чём вы думаете?

– Ни о чём. Хотя нет, на самом деле я размышляю над тем, как это такой человек, как вы, живёт в Херлеве.

– А где же мне жить? – спросил он. – В Люксембурге? Провансе?

– Да, или в Рунгстеде…

Он рассмеялся.

– В Рунгстеде? А зачем же мне переезжать в Рунгстед?

– Я не знаю, – сказала Элоиза, беря плетёную хлебницу, которую он ей протянул, – разве это не то место, где живут состоятельные люди?

Она взяла кусок ржаного хлеба. Серединка была ещё немного влажной и тёплой, и хлеб чудесно пах солодом.