Трущобы Севен-Дайлз

– Мы не можем сказать им правду, – ответила Шарлотта, глядя прямо перед собой. – А жаль, потому что правду легче помнить. Поэтому придется что-то изобрести. – Она намеренно избегала слова «ложь». То, что они скажут, нельзя назвать обманом. Это будет попытка обнаружить некую более важную правду.

– Придумать байку – это пустяк, – сказала Грейси, изобретая собственный эвфемизм. – Но как мне придумать способ попасть к ним в дом? Если честно, ума не приложу. Эх, жаль, Сэмюэль Телман не поверил мне, что здесь что-то нечисто. Я знала, что он упрямец, но это хуже, чем заставить мула сдвинуться с места. У моего деда был мул, которого он впрягал в тележку и развозил уголь. Такую упрямую скотину еще нужно поискать! Казалось, его копыта приклеены к земле!

Шарлотта улыбнулась, представив упрямого мула, и одновременно пыталась что-то придумать. Между тем, обогнув угол Фрэнсис-стрит, они вышли на Торрингтон-Сквер, где им в лицо тотчас ударил порыв ветра. Мальчишка – продавец газет ухватился за свой стенд, который закачался, грозя сбить его с ног. Грейси бросилась вперед, чтобы помочь ему.

– Спасибо, мисс, – поблагодарил он ее, с трудом ставя прямо тяжелый стенд. Шарлотта посмотрела на газету, которую только что спасла от ветра. – Ничего хорошего, мисс, – добавил мальчишка, заметив ее взгляд, и состроил гримасу отвращения. – Теперь холера и в Вене тоже. Французы сражаются на каком-то Мада… Мада… и обвиняют во всем наших миссионеров. Говорят, что это мы во всем виноваты.

– На Мадагаскаре? – подсказала ему Шарлотта.

– Точно, на нем, – поддакнул мальчишка. – Двадцать людей погибло во время крушения поезда во Франции, как раз тогда, когда правительство открыло новую железную дорогу от Яффы до, как его там, Иерусалима, а русские арестовали канадцев, потому что те отстреливают тюленей. Ну или что-то еще. Не хотите купить газетку? – спросил он с надеждой в голосе.

Шарлотта с улыбкой протянула ему монетку.

– Спасибо, – сказала она, беря самую верхнюю газету в стопке, которая уже успела изрядно помяться, после чего они с Грейси зашагали назад к Кеппел-стрит.

– Он прав, – мрачно произнесла Грейси. – Ничего в них нет хорошего. – Она указала на газету в руках у Шарлотты. – Пишут лишь про войну и про всякие глупости.

– То есть то, что мы привыкли считать новостями, – сказала Шарлотта. – А хорошее может подождать. – Та часть ее ума, что все еще пыталась придумать способ, как Грейси попасть в дом Гарриков, похоже, начала проясняться. – Грейси, – осторожно произнесла она. – Предположим, если бы Тильда заболела и ты не знала, что Мартина там сейчас нет, как, по-твоему, ты бы могла попасть туда, чтобы сообщить ему, что его сестра заболела? Вдруг она так больна, что даже не может ему сама об этом написать?

В глазах у Грейси тотчас вспыхнул огонек, а губы тронула лукавая улыбка.

– Точно! Так поступила бы любая подруга! Тильда внезапно слегла, и я непременно должна сказать об этом бедному Мартину. Вдруг она не скоро поправится? И я знаю, в чьем доме он служит, потому что мы с Тильдой подруги. А ведь так и есть. Я должна пойти туда, и чем раньше, тем лучше. Пусть она вернется домой и захворает, а я сама тем временем спрошу мою хозяйку, можно ли мне отлучиться, а так как она у меня добрая, то она велит мне поторопиться. – Грейси скорчила комичную гримасу. Ее худое маленькое личико осветилось гордостью за собственную находчивость.

– Верно, – согласилась Шарлотта, невольно ускоряя шаг и сворачивая за угол, где на нее снова налетел порыв ветра. Юбки и газета в ее руках тотчас захлопали, словно крылья. – Дома нет ничего такого, что не может подождать. Чем раньше ты пойдешь туда, тем лучше.

***

Через полчаса, выпив для храбрости еще одну чашку чая, Грейси отправилась выполнять ответственное задание. Она была взволнована и так боялась допустить ошибку, что ее желудок трепыхался, словно испуганная птица. Она была вынуждена сделать несколько глубоких вздохов и медленно проговорила заранее приготовленные слова, чтобы не заикаться. Еще раз разгладив полы пальто и проглотив комок в горле, она постучала в черную дверь дома Гарриков на Торрингтон-Сквер. Ждать дольше не было смысла. Чем дольше ждать, тем труднее ей будет выполнить задуманное. Она же непременно должна его выполнить – ради Тильды, ради Мартина. Если, конечно, еще не поздно.

Грейси заранее продумала, что скажет, как только ей откроют дверь. Увы, похоже, никто не торопился на ее стук. Она уже подняла руку, чтобы постучать еще раз, громче, как вдруг дверь распахнулась, и она едва не упала внутрь. Она тотчас выпрямилась, хватая ртом воздух, и увидела в футе перед собой служанку – белокурую девушку на пару дюймов выше ее самой, чьи волосы выбивались из-под наспех засунутых в прическу шпилек. Покачав головой, служанка открыла рот и сказала:

– Нам не на…