Трусливый ястреб

Пока вьетконговцев загоняли в сторону юга, они двигались в направлении «птичьей лапки» в долине Ким Сон. В этой долине река совершала такой змеиный изгиб, что практически закручивалась в петлю. На клочке земли посередине этой петли располагалась крупная деревня.

Это зона высадки «Птичка». Майор Уильямс указал на карту в нашей оперативной палатке на полигоне.

– Подразделения Армии Северного Вьетнама и Вьетконга прячутся прямо здесь и в джунглях к северу отсюда. Наша высадка будет проходить прямо в деревне. Путь захода на посадку пролегает над этой возвышенностью к югу от «Птички», пулеметных позиций на маршруте быть не должно. Есть информация о наличии противовоздушных установок в зоне, но перед посадкой будет осуществляться тщательная огневая подготовка. После первой волны высадок некоторым из вас придется вернуться в зону ожидания, подобрать новые отряды и отвезти их в зону. Удачи. Полетели.

Пока мы шли к вертолету, Райкер сетовал:

– Боже, иногда мне кажется, будто я нахожусь в самом центре войны!

– А ты что думал? Что война закончится, когда ты вернешься?

– Я надеялся. Господи, ты бы видел Бангкок. Отборнейшие девочки, шикарная жратва, странные пейзажи и, самое главное, никакой стрельбы.

Мы подошли к машине и забросили бронежилеты со шлемами на кресла. Гэри осмотрел вертолет по кругу, а я забрался на крышу, чтобы проверить втулку и вал несущего винта.

– Там все такие милашки и скромняшки, по ним даже не скажешь, что они обожают трахаться, – добавил он.

– Не трави душу, – бросил я.

Винт был в порядке, никаких расслоений.

– Говорю тебе. Они буквально вешались на меня.

Он обратился к бортмеханику:

– Здесь не хватает заклепки. Не знаю, насколько это критично, учитывая эту дырку от пули рядом.

Демпферы были в порядке, на втулке не было никаких трещин, гайка Иисуса держалась надежно, изломы отсутствовали. Я спустился вниз.

– Сапфиров хоть достал? – спросил я.

– Неа. Я в них не разбираюсь. Зато потрахался.

– Гэри, я прибью тебя, если не заткнешься.

– У них такие громадные глаза. Аккуратные маленькие личики; маленькие твердые сиськи и тугие узкие киски.

– Тугие? – я вздохнул.

– И мокрые, – Гэри оскалился и пошел к своей двери.

– Боже, хочу в Бангкок, – пробормотал я. – Сколько отдал? – спросил я Гэри, пока тот пристегивался.

– Нисколько.

– Нисколько?

– Ага. Пока не устанешь. Если на обратном пути сможешь ходить, то зря ездил.

– Заводи! – заорал кто-то.

Я забрался в свое кресло и пристегнулся.

– Реслер, сегодня ночью я придушу тебя.

Он смеялся до слез.

Орава из пятидесяти машин поднялась в прохладный воздух и направилась к «Птичке». Мы с Гэри шли двадцатыми или около того. Мы почти не общались по пути. Я сомневаюсь, что странное щемящее ощущение в животе перед началом высадок возникало у меня именно от страха. По крайней мере, сознательно я не боялся. Вместо этого я концентрировался на болтовне по каналу связи, чтобы следить за ситуацией, то и дело пожимал плечами, пытаясь расслабить шею и позвоночник, которые, по моим ощущениям, всегда были напряжены, и похлопывал себя по кобуре.

Когда мы перелетели горный хребет, в самом низу чащи показалась зона высадки. Клубы дыма после огневой подготовки поднимались над долиной и рассеивались по сторонам. Двадцать машин перед нами сформировали колонну, которая круто пошла на снижение к «Птичке», на манер лестничных ступенек. Через колонну «Хьюи» тихо устремились линии огромных трассеров, которыми палили зенитные пулеметы. Звуки битвы раздавались только в моих наушниках, когда пилоты выходили на связь. В такие моменты я слышал стрекот их бортовых пулеметов.

– Бортмеханик тяжело ранен! Лечу обратно, – доложил кто-то позади.

Рядовой первого класса Миллер получил прямое попадание в бронежилет, но осколки пули оторвали ему левую руку. Он мог истечь кровью до смерти, если бы пилот не прервал полет.

– Принял. Везите его в госпиталь.

Раненый член экипажа или серьезные механические повреждения были единственными причинами, по которым можно было прервать полет. Когда ранение получал ворчун, полет продолжался.

Гэри управлял. Мне удалось пощелкать камерой, висевшей у меня на шее, но я все равно поглядывал за его движениями. Я не смотрел в видоискатель – лишь пару раз спустил затвор, на удачу.

Непонятно, почему трассеры казались столь медленными. Я понимал, что они летят очень быстро, но всегда возникало ощущение, будто они лениво ползут. Неумолимо, но лениво.

Парни впереди нас проделали всю работу, рискнули и потеряли два вертолета. К тому моменту, как мы подошли ближе, пешки уничтожили всю тяжелую артиллерию, за исключением одной позиции, с которой до сих пор шел огонь.

Мы приземлились на чьем-то песчаном огороде, и пешки покинули вертолеты, устремившись к линии деревьев. Гэри направил нос вниз, и мы убрались оттуда прочь. Целыми и невредимыми. Обратно в прекрасные небеса, где небольшие облака плавали в прохладном воздухе.

– Забирай, – сказал Гэри.

– Принял.