Трусливый ястреб

– Ты муннчина, джай, – монотонно завела она, ерзая задницей по моим бедрам. – Ты муннчина, джай, – повторила она и приблизила ко мне лицо с натянутой улыбкой и бегающими глазками.

Судя по всему, ей было так же неловко, как и мне. Она была новенькой. Как и я. Я сидел с вытаращенными глазами, пытаясь выглядеть непринужденно, как воин, готовый к перепихону.

– Ты муннчина, джай, – снова произнесла она и уперлась в меня своим плоским носиком: изо рта у нее пахло рыбой. Несвежее дыхание и ограниченный словарный запас вывели меня из оцепенения. Мне захотелось уйти.

Заметив мое выражение лица и поняв, что я вот-вот соскользну с крючка, она пустила в ход козыри.

– Ты муннчина, джай!

Ну хоть какие-то эмоции. Ее взгляд стал томным. Она провела свободной рукой себе по бедру и схватила меня за яйца всей пятерней.

Я подпрыгнул от неожиданности, ощутив стыд и легкое возбуждение. Очутившись на ногах, я пытался отыскать взглядом Реслера. Я шарил глазами по толпе с минуту, параллельно отбиваясь от маленьких шаловливых ручонок, но так и не нашел своего товарища.

– Даже не думай об этом, – пробормотал я сам себе на улице, подытоживая свои далеко зашедшие поиски хозяйственного магазина.

Мне понравилась та девчонка; как минимум она понравилась моим гормонам. В памяти всплыли предостережения о жутких вьетнамских букетах для члена: «Иногда спасает только ампутация». Как-то так описывали степень их свирепости. Или: «Несколько парней с шестьдесят первого года так и сидят в Наме на карантине и ждут, пока их вылечат». Или: «Я слышал про парня, который однажды проснулся и обнаружил, что его стручок отвалился. Сукин сын теперь писает сидя. Твою ж мать!»

– Эй, Боб, ты куда? – я обернулся и увидел Реслера, который спешил ко мне навстречу.

– Ищу светильники, забыл? А ты где пропадал?

– Я? Тебя искал. Ну как, перепало?

Мы брели с ним по пыльной улице. Если бы вместо джипов вокруг стояли лошади, то город бы выглядел, как местечко на Диком Западе. Почти все двери, мимо которых мы шли, вели в бары. Мальчишки бегали вокруг солдат с криками:

– Эй, муннчина, ты! Надо бум-бум? Иди, иди. Два доррар.

– Перепало? Не по адресу, Реслер. Мне трипак не нужен, – горделиво произнес я.

Мы свернули с главной улицы на узкую темную аллею. В стеклянных витринах начали попадаться бытовые товары.

– Трипак тебе не грозит, Мэйсон. У тебя иммунитет.

Мы остановились перед витриной, за которой лежали дешевые инструменты, провода, электрические моторчики и светильники. То что надо.

– Что значит иммунитет?

– Одна из офицерских привилегий. Мы цепляем «неспецифический уретрит». Рядовые цепляют трипак.

Продавец не говорил по-английски, но все нужные предметы стояли на виду, нам лишь требовалось тыкать пальцем. Я купил девять флуоресцентных светильников с лампами, дросселем, стартером и проводами. Теперь оставалось разобраться, как с этими штуками иметь дело.

Бывалые вояки присутствовали при разработке военно-воздушных стратегий в составе 11-й военно-воздушной дивизии, а также принимали участие в полномасштабной симуляции боевых действий под названием «Воздушная атака II» в Северной и Южной Каролине; но патроны были холостыми, враг воевал на той же стороне, а смерть объявляли судьи. Сейчас же, когда мы летали в реальном мире, опытные бойцы жаловались, что командиры растеряли всю подготовку.

– Вот херня, никак понять не могу, – начал Коннорс. – Такое ощущение, что мы никогда не слышали о воздушных атаках и ни разу в них не бывали.

Мы сидели вокруг большого стола в новой палаточной столовой после первого боевого столкновения в Долине Счастья.

– Капитан Фэррис, зачем вообще летать на малой высоте над рисовыми полями? – взмолился Коннорс, наклонившись к Фэррису.

– Сам не пойму, – отозвался Фэррис.

– Каким хером они умудрились забыть все стратегические наработки по полетам в боевых зонах, на которые было убито столько гребаных часов? На рисовых полях нет укрытий. Полеты на малой высоте годятся только там, где есть укрытия: деревья, уступы, холмы, хоть что-то!

Коннорс выпустил пар. Фэррис не ответил. Никто не ответил.

Я чувствовал себя опустошенным. Я должен был стать командиром экипажа в военно-воздушной роте. Вместо этого я даже не знал, удастся ли мне пережить курс боевой подготовки.

За день до этого в шесть часов пополудни шестьдесят четыре машины собрались в полноценный военно-воздушный батальон в зоне «Гольф», взяли на борт пехотинцев и вылетели в Лиму, ангарную зону по другую сторону перевала Ан Кхе.

Одно только это решение вывело всех опытных бойцов из себя. Нам предстояло провести ночь в Лиме, откуда было всего на десять миль ближе (семь минут полета) к боевой задаче, Долине Счастья, чем от укрепленной безопасной зоны «Гольф».