Царь Амореев

– Я прекрасно знаю кто вы. Я предлагаю брак не лугальдину Вавилона, а Абуду Черному Плащу.

– Но ведь вы Великая Жрица. Даже я не могу просить вас о таком. Это кара небес…

Золла долго смотрела в его глаза, пытаясь угадать, что подразумевалось под фразой «даже я не могу вас просить о таком» Но потом она вдруг поняла, что ей абсолютно плевать на его истинные помыслы.

– Милат отречется от права на диван, – она выдержала паузу и подняла на него чистейшего цвета синие глаза. – А я отрекусь от своего сана и стану вашей женой, как законная наследница Первого Аморея.

Милат с энтузиазмом поддержала слова сестры, видимо она тоже понимала аккадский в совершенстве, так как к ней обратились за разъяснениями Азад и его мать. В глазах Голез снова загорел огонь надежды, он просто полыхал.

Абуд продолжал пытаться понять, с ним сейчас играют или торгуются:

– Вас проклянут не только в этих землях, но и далеко за пределами Аморея… вы же знаете, насколько далеко разошлась ваша слава, если уж у самого царя Вавилона есть мечта совершить паломничество к Храму Великой Золлы. Ваша репутация, подпорченная нашим бракосочетанием, обернется для вас настоящим проклятием множества верующих людей.

На лице Золлы растянулась загадочная улыбка хищника, как будто всем видом пыталась сказать «покусаете, но не проглотите» Ей не привыкать к всеобщему шоку, когда-то и гетер считали низшим классом женщин, пока она не взяла их под свое крыло.

– Насколько мне известно, если вы женитесь, вам тоже не сносить головы, как изменнику Вавилона, не так ли? Мы с вами идеальная пара.

Она, преследуя цель задеть его, не поняла, как двусмысленно звучала ее последняя фраза. Но жрица даже не представляла как сильно задела потаенные струнки души вавилонянина, прошлась по острию ножа, сама не понимая, что ввязывается в очень опасную игру с одной из самых темных личностей Средиземья. Его озарила внутренняя улыбка и отразилась в его глазах яркими искорками интереса. Золла нутром заметила перемену его настроения, и, легкое волнение прошло по ее позвоночнику.

– Вы хотите лишить меня головы, красавица? – его мягкое обращение сбило ее с толку и лицо залилось краской стыда.

– Не совсем. Я хочу предложить вам сделку, – она нахмурилась и посмотрела на него очень серьезными глазами. – Очень крупную сделку, возможно, сделку всей вашей жизни…

– Вы считаете, я в ней нуждаюсь? – его вопрос был двояким, но танец начался, и не он его начал. Не понятно было, что он имеет в виду, то ли ему вообще не нужна власть, то ли он обладает и так огромной властью. Золлу захлестнула волна недоверия, тут велась игра, правил которой она не знает.

– Мы нужны вам так же сильно, как и вы нам, – но глядела она на него так, как будто прямо сейчас считывала его потаённые мысли.

– Хотите сказать, что вам известно кто я?

Золла оглядела его с ног до головы.

– Высокий рост, черный плащ из шерсти тосманского волка, четверо охранников, которые являются родными братьями и это бедное животное, приклеенное к вашим ногам – лесной черный волк. Подозреваю, что ваш плащ связан из шерсти убитой матери этогоживотного. Вы либо один из 300 отпрысков Апель-Сина, подражающего Черному Абуду, либо сам господин Черный Абуд собственной персоной. Второй сын второго сына Великого Апель-Сина Бабла Одноглазого, бесправный принц, не имеющий право даже на собственную жизнь, рожденный лишь защищать царя и убивать ради него… мне продолжать? – левая бровь над великолепными синими глазами высокомерно взлетела вверх. Абуд задумчиво посмотрел на нее, потом перевел взгляд на лугаля, который, как ни странно, перестал улыбаться, и снова посмотрел на Золлу. Его самодовольное лицо, говорило громче всяких слов, что она угадала все, до последнего слова. Он кивнул в знак приветствия перед ней и приблизился к ней настолько близко, чтобы его слышать могла только она и, произнес ей, почти в губы:

– Я согласен. Я не убью вашего юнца. Но наш брак будет настоящим, жрица. Во всех возможных смыслах, – он смотрел на ее губы из-под полуопущенных век, но жрица была настолько наивна, что не поняла истинный подтекст этой двусмысленной фразы. Он смотрел на нее, как возбужденный кабан в брачный сезон смотрит на все живое, что движется вокруг.

Золла с облегчением выдохнула, она спасла всех. Нинель, спасибо. Ее глаза закрылись на секунду, пока она не услышала, как один из его четверых охранников подошел к Зият-Сину и произнес, четко и медленно, на аккадском:

– Сетуя, на вашу мудрость и возраст, прошу вас последовать в темницу, и попросить всех ваших сыновей следовать за вами. Во избежание кровопролития, подчиниться и сдать все ваше оружие.

Глаза Золлы широко распахнулись на Абуда:

– Но вы же обещали!

– Я обещал не убивать. На этом все. – Он продолжал стоять к ней близко и пристально смотреть в темно-синие глаза, – И играть мы будем по моим правилам, Золла. Я пришел к вам с миром и готов соблюсти его максимально.